Михаил Александрович ЧИКИРЕВ встретил День Победы в госпитале в Будапеште. Помнит, как все плакали от радости, обнимали друг друга. Солдаты, у которых было при себе оружие, стреляли в открытые окна... Рядовой Чикирев тоже радовался, правда, неизвестно чему больше: долгожданной победе или тому, что выжил и удалось сохранить пробитую осколками снаряда ногу...
Наш разговор с ветераном Великой Отечественной войны проходит за чашкой чая. 17 февраля Михаилу Александровичу исполнилось 85 лет, а он до сих пор в деталях помнит события 65-летней давности. Рассказывает о детстве, о семье и о войне...
Родился Михаил в Башкирии в 1925 году. Семья была большая – 11 детей.
- Жили, как и многие в те времена, своим хозяйством - вспоминает ветеран. – Держали корову, овец, поросят, кур. А все равно жили бедно. Я до армии сапог ни разу не нашивал - все в лаптях ходил.
После окончания восьми классов Михаила Чикирева призвали в армию. Год проучился в офицерском пехотном училище в Оренбурге, в 42-м его вместе с сокурсниками направили на передовую.
- Фронт каждый день требовал: «Давай людей, давай!» - вспоминает ветеран. – Нас даже недоучили: сформировали в бригады, посадили в эшелоны и отправили на карело-финскую границу. С боями прошли 850 км до линии Маннергейма, форсировали Свирь в Ленинградской области - большую холодную горную реку. Половина из наших трех батальонов, а это почти 2,5 тысячи человек, полегла на ее берегах.
В 1944 году 18-я бригада, в которой воевал Чикирев, получила задание освободить военнопленных из концлагеря вблизи финской границы. Там находились 12 тысяч человек, в том числе и русские. Войска с трудом преодолевали болота, но все же опоздали - всего на 20 минут. Немцы угнали пленных и взорвали лагерь, все полыхало огнем...
Позже его часть получила приказ возвращаться в Могилев. Там была сформирована парашютно-десантная бригада. Так рядовой Чикирев попал в Венгрию. Под Будапештом пришлось переправляться через Малый Дунай. Был март 1945-го. За освобождение Венгрии солдат получил медаль, а вот в Австрии ангел-хранитель от него отвернулся. Под Баденом брошенная фашистами граната разнесла блиндаж. Погибли 12 человек, и из тех, кто в нем находился, выжил один Михаил.
- Засыпало землей, думал, что ослеп, - вспоминает ветеран. – А потом кто-то стал выкапывать меня из-под завала: видимо, увидели сорванную каску. Еще минута - и я бы задохнулся. Вытащили на плащ-палатке под прицельным огнем. Удивляюсь, как выжил: ногу разворотило осколками.
Очнулся Михаил в госпитале. Сначала лежал в Бадене, потом его перевели в госпиталь под Будапештом. Раненых было очень много. Насмотрелся всякого: раненым каждый день отпиливали и кидали в печку руки и ноги. Молодого бойца Чикирева, который никак не шел на поправку, уговаривали: «Давай, сыночек, отпилим...».
- Я плакал и не соглашался, - рассказывает ветеран. - Сделали вторую операцию - и пошел на поправку. Семь месяцев пролежал в госпиталях, там и День Победы встретил. Помню, нас кормили американской тушенкой. Советское правительство тогда поставило условие: на какой территории идут военные действия, та и снабжает армию. Польшу немцы объели до последней крошки, а американская тушенка обошлась России-матушке золотом...
Когда общаешься с живым свидетелем того, что уже стало историей, невольно хочется выведать больше, хотя и понимаешь: вопросами причиняешь боль. Трудно вспоминать пережитое, бередить старые раны на сердце, которые никогда не заживут. Но еще больнее, когда видишь, как извращают эту историю, как в бывших союзных республиках рушат памятники советским воинам-освободителям.
- Думаете, австрийцы радовались Дню Победы? – спрашивает меня ветеран и сам отвечает. – Да только мы, русские, и радовались! Австрийцы не больно хорошо к нам относились, показуха одна была. А после 9 мая еще целый месяц шли бои в Венгрии, Польше, Чехословакии, наши выбивали из лесов уцелевшие отряды противника. Вот бандеровцам этим сегодня памятники ставят, а знаете, сколько они наших сгубили? Засядут в укрытие - и обстреливают наши эшелоны с боеприпасами. А пуля-то не выбирает - всех косит. Сколько мальчишек молодых полегло, и повоевать-то не успели...
После госпиталя Михаила Чикирева направили на охрану аэродрома в Будапеште. Там он тоже видел многое. Как дыры от пуль в крыльях замазывали: звездочку приклеят - и снова самолет в бой, как жгли списанные Яки … В 1948-м его мобилизовали. Вернулся в Башкирию, а там - голод. Пахать и сеять не на чем, жить негде – все разрушено. Михаил решает ехать в Лысьву к двоюродному брату.
- В деревне вырос - в деревню и приехал, - продолжает он. – Работал в заимковском совхозе сначала диспетчером, потом бригадиром овощеводов. Был председателем сельсовета, депутатом горсовета. 12 лет проработал плавильщиком на ТГЗ.
Здесь же, в Лысьве, Михаил Чикирев нашел свою вторую половинку, собственными руками построил дом в Заимке, в котором живет до сих пор...
- И в квартиру переезжать не хочет, - включается в беседу дочь ветерана Светлана. – Двух коров держит. Правда, моя сестра помогает за ними ухаживать. Но и папа без дела не сидит. Он всегда был беспокойным, неугомонным. Помню, учил нас: сделал дело – гуляй смело. Мы с него всегда брали пример. Вот только в последнее время что-то приболел.
- Годы своё берут, - вздыхает Михаил Александрович.
Из его большой семьи на фронт ушли четверо мужчин – отец и два брата. Домой вернулись только двое: сам Михаил и отец, который выжил благодаря тому, что попал в плен.
Сегодня большая родня Чикирева шлет ему поздравления со всех уголков России - из Уфы, Нефтекамска, Челябинска, Томской области. Внуки, которых пятеро, поразъехались кто куда. А вот дочери рядом с папой. Галина работает медсестрой в наркологии. Светлана, много лет прожившая на севере, выйдя на пенсию, купила домик в Заимке, рядом с отчим гнездышком.
Всякий раз, когда удается встретиться с людьми, прошедшими войну, поражаешься не только их мужеству, выносливости. Есть в людях, отстоявших страну в лихую годину, несгибаемая сила. И жаль, что молодое поколение не всегда понимает: эта сила в любви… К своей земле, стране, к Родине.
Социальные комментарии Cackle
перейти к списку статейверсия для печати
