Трудна судьба России. В её истории было немало «великих» реформ, придуманных властьпредержащими. И каждая прокатилась по народу, оставив в генной памяти крепкую отметину, которая заставляет их вздрагивать от одного слова «реформа». Истинно «вздрогнули» 7 лет назад и все те, кто понимал, что несёт России появившийся на свет закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ».
Закон повелел: сломать!
В миру этот закон окрестили законом Козака, «приклеив» фамилию главного разработчика реформы местного самоуправления. На местах, костеря на чём свет стоит каждый пункт закона, приступили к внедрению непонятной и сложной муниципальной реформы в жизнь, и без того непонятную и сложную.
В тот период, когда Закон «Об общих принципах местного самоуправления в РФ» появился на свет, мне пришлось участвовать во многих семинарах, посвящённых его толкованию. Именно толкованию, поскольку в нём содержалось столько противоречий и «непоняток», что разгадать загаданное простому смертному было просто невозможно. Были в числе «толкователей» и депутаты, и политики высокого ранга, и учёные. Я, как примерная ученица, штудировала пункты закона, внимала, как они толкуются, и вместе с другими участниками семинаров укреплялась во мнении: «белые пятна» в законе принесут неразбериху в устройство территорий, в которой едва ли разберётся население.
Древние римляне говорили:т «Dura lex — sed lex». Суров закон, но это закон - надо исполнять. Исполняли всем административным и депутатским миром. Причём закон, повелевший сломать устоявшееся административно-территориальное устройство на местах, не требовал испросить на то волеизъявления граждан. Согласны ли они, к примеру, на то, что их место проживания теперь будет называться «поселением»? Согласны ли они, эти самые граждане, с тем, что в таком городе, как Лысьва, будут два главы, две администрации? Согласны ли жители дальнего села, живущие без автобусного сообщения, остаться в десятке километров от тех, кто наделён полномочиями решать их насущные проблемы? Реформаторы решили обойтись без мнения населения.
Идея погибла на корню
Люди, чертыхаясь и понося недобрым словом тех, кто придумал новые правила жизни на местах, поначалу пытались понять, где они и как им себя называть? Если они в поселении, значит — поселенцы?! Самые продвинутые открывали толковые словари и ахали от удивления: поселенцы — это те, кто поселился на новом необжитом месте! А они тут (в Кыну, например) несколько веков живут! Или они относятся к тем, кого принудительно выдворили на жительство в отдалённое место в наказание за какие-то грехи? Так грех у них только один — они всегда здесь, на Урале, жили и в Москву на жительство никогда не рвались...
Поворчал народ и внешне смирился: много чего пережили - и это переживём. Приспособились. Раньше, когда главный сельский начальник под боком был, может, и обратился бы к нему с какой-то проблемой, а теперь — тю-тю, топай до власти «пешим» ходом несколько километров! Да бес с ней, с этой проблемой, не решается - и не надо!
А вот городским поселенцам «повезло-о-о»! Вместо одной управленческой и представительной власти у них под носом сразу две образовалось! Городская и районная! И обе о них заботиться обязаны. Самые ушлые горожане и ту, и другую власти в оборот взяли: городские начальники не хотят решить их проблему — к районным идут, районные разводят руками — к городским очередь занимают...
Злость, сарказм, насмешки — негативная гамма народного чувства к неразберихе, порождённой законом Козака, разливалась, как кислота, разъедая доверие и уважение к власти. Идея ПРИБЛИЗИТЬ ВЛАСТЬ К НАРОДУ, ради которой затевалось великое переустройство провинции, погибла на корню.
Держали «плацдарм» до последнего...
Парадокс в том, что те, кто работал во властных органах, когда Пермский край приступил к внедрению новых правил муниципального управления, понимали, что проблем возникнет немерено. Во всяком случае в Лысьве до последнего держали плацдарм централизованного управления территорией, не «размножая» управленческий аппарат. Запинались о пункты закона, заставлявшего органы местного самоуправления исполнять предписанные городскому поселению полномочия, один за другим заключали соглашения с Земским собранием о передаче этих самых полномочий на районный уровень. Однако пришлось «сдаться» и Лысьве. Она была последней в Пермском крае, где в городском поселении был создан полновесный управленческий аппарат.
Казалось бы, в законе, обязавшем разбить лысьвенскую территорию на поселения и образовать на «теле» Лысьвы городское поселение, прописано всё до мелочей: кому «суп варить», кому «посуду мыть», кому «мусор выносить» - знай действуй! Однако первый глава городского поселения Александр Чебыкин часто повторял одну и ту же фразу: «Хорошо было на бумаге, да забыли об оврагах!». В ней — суть того, что происходило повсеместно в районах, подобных нашему. А происходило много чего любопытного!
По закону глава городского поселения избирается из состава депутатов и не обладает управленческими полномочиями. Этим должен заниматься нанятый депутатами сити-менеджер — глава поселенческой администрации. В городских поселениях начали нанимать администраторов. Но он, этот самый администратор, хотя и наёмный служака, но тоже ГЛАВА! В его исполнении находится городской бюджет, у него - приличный штат сотрудников. Плюс личные амбиции. И понеслось! «Войны» между главами поселений и назначенными главами администраций, судебные тяжбы сити-менеджеров по поводу необоснованных их увольнений, разборки, скандалы. И всё это в базовых основах районов - в городских поселениях, где и численность населения поболее, и денег покруче, чем во всех сельских поселениях вместе взятых!
Лысьва, слава Богу, этого избежала. Здесь хватило мудрости жить в мире. Как хватило мудрости не устраивать «ристалищ» и двум уровням власти - районной и городской. Во многих районах мирного сосуществования между городскими и районными властями не получается. И «войны» там разгораются такие, словно город и район - две враждующие державы. Во властные конфликты вовлекаются газеты и телевидение, в них разбираются прокуроры и суды. И всё это происходит на глазах у населения, окончательно развенчивая его уважение к власти.
Через тернии пунктов в законах
Лысьвенский опыт показывает: мирное сосуществование «двух медведей в одной берлоге» возможно. Но все понимают: мирное сосуществование - субстанция хрупкая. Она держится исключительно на личностных качествах тех, кто стоит у властного руля. Окажись там человек иного толка — не миновать и Лысьве быть втянутой в бесконечный поток разбирательств и публичных «помоев». К тому же сосуществование это, хоть и мирное, но весьма затратное. В первую очередь для населения, налогами которого полнится казна. Нельзя винить людей, работающих в структурах управления городского поселения, что их содержание обедняет казну на два десятка миллионов рублей в год. Но два десятка миллионов - сумма немалая, на неё много чего можно в городе сделать.
За последние два года закон Козака претерпел изменения. С ними появилась и возможность пересмотреть муниципальное устройство территории. На российских просторах этим воспользовались пока единицы. Смельчаки — иначе и не назовёшь таких инициаторов, ведь, разрабатывая систему управления территориями, пресловутый закон Козака предусмотрел лишь определённые «болванки», по которым можно кроить и перекраивать районы и поселения. А если «болванка» не подходит — как быть?! Вот и приходится «пионерам» идти «на ощупь», продираясь через тернии пунктов в законах.
Смельчаками теперь называют и руководителей лысьвенской власти. Они решились сломать созданное пять лет назад административно-территориальное устройство территории, запустив процесс преобразования поселений и района в городской округ. Задача непомерно сложна как с юридической, так и с публичной точки зрения. Но если юридические «кроссворды» помогают разрешать краевое Законодательное собрание, прокуратура и суд, то в отношениях с народом помощи ждать неоткуда. Он сам должен прийти на избирательные участки и сказать своё «за» образованию городского округа. Причём, проголосовать нужно не менее чем половине всего населения, живущего на лысьвенской земле. Такое, увы, бывает крайне редко.
