Минувший год полнился слухами и разговорами о тревожной ситуации на крупнейшем предприятии Лысьвы – ООО «Электротяжмаш-Привод». Особой темой для обсуждения было сокращение персонала. В столь непопулярных мерах винили в основном руководство завода, и мало кто связывал причины с макроэкономическими изменениями в целом по стране и в машиностроительной отрасли в частности. В беседе с генеральным директором ООО «ЭТМ-Привод» Олегом БРЫНДИНЫМ мы постарались обсудить все острые проблемы предприятия и получить максимально объективный ответ на них.
 Олег Владимирович Брындин родился в 1969 году. Окончил авиационный факультет Пермского политехнического института. Карьеру начал в машиностроительном КБ (сейчас ОАО «Авиадвигатель»), где прошёл путь от рядового конструктора до главного инженера. В 2002-2010 гг. работал в компании «Рыбинские моторы», где занимал должность заместителя, а затем главного конструктора по двигателям наземного применения, директора по наземным программам НПО «Сатурн», генерального директора «Сатурн - Газовые турбины». С 2010 года работает в «Нефтегазовых системах». В 2010-2014 гг. занимал должность заместителя генерального директора НПО «Привод» (г. Москва). С 25 марта 2014 года - генеральный директор ООО «Электротяжмаш-Привод». |
Баланс: сбили расходы с доходами
- Олег Владимирович, напомню вам разговор с министром экономразвития края Леонидом Морозовым в апреле прошлого года. В тот период давление на экономику России со стороны ЕС и США ещё не было столь масштабным. Но уже тогда вы заметили, что жизнь стремительно меняется, рынок сжимается с точки зрения тенденции, которая происходила в крупнейших госмонополиях. И не учитывать этого было нельзя.
Как повлияли последующие события - падение цен на нефть, обвал рубля и политика импортозамещения - на ваши отношения с партнёрами по бизнесу? Пришлось ли пересматривать экономическую программу?
- Разговор с министром экономического развития края состоялся, когда я только заступил на должность гендиректора. Взгляды после первого месяца и после первого года работы – разные. Они стали более объективными.
Что происходило в целом, когда мы говорили о тенденциях и сжимающихся рынках? Страна победно докладывала, что всё хорошо. В реальности же уже тогда наметились серьёзные риски снижения темпов экономического развития. Это констатировали многие компании. И это не могло не коснуться нашего завода: мы же звено в цепи крупных титанических сдвигов, происходящих в госмонополиях.
Весь год занимались реструктуризацией внутри себя, оптимизацией затрат и расходов, потому что оказались в ситуации, когда доходы компании стали существенно ниже расходов.
- А до этого было наоборот?
- Да. До этого компания работала с доходом, но положение в 2013 году резко изменилось в связи с заказами для АК «Транснефть»». Завод дважды останавливали с приёмкой продукции. Не было принято 18 двигателей и выставлены значительные штрафы.
Это было в 2013-м году. В новый год вошли без заказов «Транснефти». Нас разблокировали только в июне 2014-го. И пришлось программу, рассчитанную на два с половиной года, сделать за 5,5 месяца!
Мы организовали двух- и трёхсменную работу коллектива. Полностью перестроили отношения с контрольно-надзорной организацией, которая находится здесь, – это «Транснефть-энерго». Их представители ежедневно выходят на производство и контролируют весь цикл изготовления каждого двигателя для этой госкомпании. Слаженная работа коллектива позволила выполнить заказ на 85% двухгодичного объёма. Честно скажу: это было серьёзное испытание в условиях, когда росла инфляция и начались кризисные процессы в экономике.
Задержка зарплаты: так складывались обстоятельства
Фактически с апреля по декабрь на заводе были задержки зарплат. Я только приступил к исполнению обязанностей, и сразу пришлось объясняться с прокуратурой. Огромное спасибо людям за понимание. Не мы хотели задерживать зарплату, а так складывалась ситуация. В первую очередь должны были заплатить налоги, во вторую – купить материалы, чтобы не остановить производство. Только в декабре закрыли все наши платежи и вошли в график. Сегодня трудящиеся получают расчёты за труд день в день.
Что касается ситуации в стране. Думаю, похожая с нашей в ней только начинается. Когда нефть так падает в цене, доходная часть нефтяных компаний уменьшается, то и расходы на инвестпрограммы, аппарат и соцпроекты сокращаются. В экономике чудес не бывает.
- На ваших экономических программах это скажется?
- В меньшей степени и с некой задержкой как минимум в год. Потому что нынешний год у нас на 85% законтрактован. Портфель заказов примерно в объёме 2014-го года. Наши коммерсанты говорят: заказы ещё будут. Это связано с импортозамещением.
О людском ресурсе. В минувшем году мы провели оптимизацию. Основные рабочие под неё не попали. Сокращения прошли во вспомогательных подразделениях, финансовых, инженерных службах обеспечения, не создающих прямой продукт.
Инвестиции - вопрос тяжёлый
- Уральские машиностроители считают, что влияние западных санкций имеет двойное значение. С одной стороны, они открыли возможности для импортозамещения, с другой – создали риски для реализации намеченных проектов техперевооружения. Сложности уже начались, в частности, с сокращением инвестиционных ресурсов. Вы с этим согласны?
- Абсолютно согласен. Но есть много путей решения и инвестиционных, и экономических проблем. Если вспоминать советское время, то стоит заметить, что не так много мы использовали импортного оборудования. Наши станки нормально работали и обеспечивали неплохую производительность.
Большой плюс, что импортозамещение стало номером один в стране. Госкомпаниям говорят, чтобы они в первую очередь применяли всё, что можно купить на отечественном рынке. Это обнадёживает.
Что касается поставок на внешний рынок, то здесь мы работаем давно. Рынок создан на международных площадках крупнейшими производителями аналогичного оборудования из разных стран. Если говорить про гидротематику, то фактически все поставки в Латинскую Америку мы осуществляем на тендерной основе. Выигрываем тендеры и поставляем оборудование для гидроэлектростанций в Панаму, Чили, в Венесуэлу и в Эквадор. Так что уже находимся в неком конкурентном рынке международной кооперации.
Точно так же, не дожидаясь санкций, мы выполнили контракт по изготовлению турбогенераторов совместно с компанией «General Electric» («Дженерал Электрик», США) для Венесуэлы. Там должны были применяться турбогенераторы компании «BRUSH» (Англия). Мы выразили готовность включиться в соревнование за поставку аналогичного продукта по ценам, которые есть сегодня на рынке от российского поставщика. Под занавес 2014 года получили официальное письмо от «Дженерал Электрик», что турбогенераторы «ЭТМ-Привод» полностью соответствуют требованиям компании к поставкам оборудования для Венесуэлы. Это свидетельство того, что мы можем работать по международным стандартам.
Что касается инвестиций, то это тяжёлый вопрос для любой компании. Наша стратегия – ориентироваться на деньги, которые зарабатываем. Кто-то привлекает кредитный ресурс. Для «ЭТМ-Привода» его не привлекали.
Платить, и никаких «гвоздей!
- Значит, положение в банковском секторе, изменение процентных ставок по кредитам не влияют на работу предприятия?
- Нет, не влияют. Нет опасений, что мы станем заложниками меняющегося финансового рынка. Мы не брали деньги ни у ЦБ, ни у других банков, в этом отношении наша ситуация выигрышна. Завод пережил кризис 2008 года, сейчас начался кризисный 2015-й. Выстоим.
- Получается, разговоры о том, что задержки зарплат на предприятии как раз были связаны с необходимостью погасить долги финансовым организациям, не имеют под собой почвы?
- Тут другое. Мы вынуждены были погасить аккредитивы перед «Дженерал Электрик» по венесуэльской сделке в 2014 году. Когда начались санкции, они нам выставили эти требования. Мы просили отсрочку - не согласились. Причём безоговорочно: платите!
Почему началась задержка зарплаты летом? Потому что нам нужно было аккумулировать деньги на погашение аккредитивов, иначе потеряли бы активы, которые были заложены под эту сделку. Потом поступил транш сентября, и они выплату не отложили ни на день. Их принудили так поступить. И мы занимались тем, что решали вопросы по каждому траншу. Погасили.
Да, задерживали зарплату, но решали основную задачу – сохранить активы, заложенные под эту сделку. Такая ситуация была, и коллектив знал об этих финансовых проблемах. Выплатили акредитив, а сегодня мы от «Дженерал Электрик» получаем деньги. Из Венесуэлы пришёл первый транш, правда, небольшой, но все-таки. С учётом того, что валюта выросла, в рублях это уже ощутимо.
«Транснефть» на этом живёт, а Газпрому – не надо
- В разговоре с министром вы сделали акцент на том, что у предприятия есть сильные западные конкуренты. Привели пример с «Лукойлом», который настоял, чтобы 16-мегаваттные турбогенераторы для газовых турбин поставил «SIEMENS» («Сименс»), хотя по цене они дороже. Возможно, политика импортозамещения открывает в наступившем году для предприятия новые ниши и возможности?
- У этой истории есть продолжение. Прошёл год. «Лукойл», вернее, его дочернее предприятие, занимающееся сервисом, направило нам письмо. Оказывается, при транспортировке один двигатель «Сименса» уронили. Отправлять его поставщику сейчас слишком дорого. Нас просят взять его на ревизию и ремонт.
- Вы согласились?
- Конечно. Даже посмотреть конструкцию «Сименса» интересно. Мы делаем аналогичную продукцию. Если наши конструкторы, технологи при разборке посмотрят, как это делают зарубежные компании и вынесут для себя рациональное зерно, уже плюс.
К вопросу импортозамещения. В Перми было совещание, проводил его министр энергетики Александр Новак. Меня попросили сделать презентацию наших российских турбогенераторов, не уступающих «Сименсу». Для министра было удивительно, что в России, оказывается, есть решения, которые могут быть реализованы в условиях экономической и технической изоляции, когда госкомпании не имеют доступа на зарубежные рынки.
Презентацию сделали. Возможно, будет подготовлен контракт на замещение турбогенераторов «Сименса» для электростанций лысьвенскими. Пермские моторостроители, «ЭТМ-Привод» - все готовы совместно поставлять энергоблоки, полностью удовлетворяющие требованиям современного уровня газовых турбин для электростанций.
В прошлом году проводили совещание Газпрома в Лысьве. Приехала большая комиссия по «Силе Сибири». Пригласили пермские предприятия. Это «Искра-Авигаз», которая специализируется на производстве газоперекачивающих агрегатов, оборудования для газовой промышленности и энергетики, НПО «Искра», изготавливающая нагнетатели, мы - поставщики электропривода. Речь шла об электроприводных газоперекачивающих агрегатах на участке «Сила Сибири», где вводятся две большие гидростанции - «Зейская» и «Бурейская». Там огромное количество недорогой электроэнергии может быть использовано при реализации масштабного проекта.
Вопрос стоял о 44 газоперекачивающих агрегатах мощностью 32 мегаватта каждый и общей стоимостью более десятка миллиардов рублей. Это сумасшедшая загрузка региона! На несколько лет работы, не разгибаясь. Мы подготовили пакет документов, отдали в Москву наши консолидированные решения, но результатов пока не последовало. Думаю, диалог будет продолжен, ведь вся «Транснефть» работает на электроприводах. Нашего оборудования в этой компании стоит 997 единиц, из которых 87 отгружены в 2014 году.
Соглашение или сокращение? – вот в чём вопрос
- Олег Владимирович, давайте вернёмся к разговору об оптимизации персонала. Летом прошлого года пошли разговоры о сокращении на вашем предприятии и о том, что людям стали предлагать покинуть завод по соглашению сторон. Почему администрация настаивала именно на этой форме прекращения трудового договора?
- Хочу ещё раз подчеркнуть: рабочие специальности сохранены максимально. Но были люди, которые из всего этого раздули слухи: дескать, сокращают, закрывают. У нас случай был. На фоне этих разговоров пришли четыре станочника: мол, всё, уходим, поедем в Санкт-Петербург, Казань, Нижний Новгород - там работа есть, и платят больше. Я говорю: да, возможно, и больше будете зарабатывать, но там вы должны заплатить за проживание, питание, за проезд домой и обратно. Вот вам и ваш заработок.
Теперь об увольнении по соглашению сторон. Во-первых, такому работнику выплачивается всё - отпускные, зарплата за текущий месяц и плюс двойное пособие по среднему заработку. Кто не желает увольняться по предложенным условиям, идёт по длинному циклу сокращения. Никто никого не заставляет, мы на это права не имеем.
Во-вторых, увольнения по сокращению и по соглашению сторон имеют свои нюансы. Что происходит при устройстве на работу на другое предприятие? Работодатель смотрит трудовую книжку – это некая трудовая биография. Когда вы приходите наниматься на новое место и говорите, что вы с биржи труда, вас обязательно спросят: за что попали под сокращение? Из двух человек, ищущих работу, выберут того, кто рассчитался по собственному желанию, а не по сокращению. Так в жизни устроено.
Я встречался с профсоюзами, объяснял, какие варианты для человека, особенно молодого, наиболее выгодны, просил довести до людей эту информацию. В одном случае человек уволился по собственному желанию, в другом его сократили. Какая запись в трудовом документе для молодого важнее? Каждый выбирает сам, но он должен думать и о завтрашнем дне.
РЖД: разговор не партнёрский
- Хотелось бы из первых уст услышать информацию о взаимоотношениях с РЖД и о будущем тягового производства...
- Немного поясню. Напрямую с РЖД мы никогда не работали. Наши постоянные заказчики, «Трансмашхолдинг» и «Синара транспортные машины», производители электровозов, тепловозов - прямые поставщики российских железных дорог. Тема взаимоотношений с РЖД - номер один минувшего года. Она актуальна потому, что практически всё тяговое производство для завода убыточно. РЖД не поднимали цены с 2007 года. И не поднимают. Мы спросили: как же так, ведь всё растёт в цене? Нам ответили: хорошо, приезжайте, будем разговаривать.
Встретились, а нам предлагают: снизьте цену на 20% - таковы условия рыночной экономики.
Новые контракты на 2015 год РЖД нам не подтверждают. Поэтому решили: законтрактованную «тягу» закончим. Производство не останавливаем. Перевели его на площадку основного, корпус законсервировали, чтобы не обогревать и не освещать. Из 203 человек на тяговом производстве остались 83. Они обеспечивают программу довыпуска. Все заключенные контракты продолжаем выполнять. Доходную часть от продажи тягового оборудования привели в соответствие с затратной. Если поставщики РЖД завтра скажут, что готовы покупать по разумной цене, мы возьмём эти заказы.
У страха глаза велики?
- Чего вы, руководитель крупного промышленного предприятия, более всего опасаетесь в новом году?
- Что касается страха перед сегодняшними вызовами, на этот вопрос ответить трудно. Если появляется страх, естественно, с ним начинаешь бороться, чтобы себя обезопасить. В этом плане, что могли, постарались сделать в минувшем году. С чем придётся столкнуться? Если это будет глобально, будем выходить из ситуации вместе со всеми. Если появится конкретно наша проблема, будем её решать самостоятельно.
перейти к списку статейверсия для печати
