Этот гость приехал в Лысьву узнать о подробностях забастовки на металлургическом заводе в 1962 году, но разговорился о многом
Перед Рождеством в редакцию«Искры» заглянул неожиданный гость. Представился: Владимир Андреевич Шаклеин. Предъявил удостоверение, в котором значилось: председатель совета координаторов межрегионального центра прав человека, координатор по Уральскому федеральному округу Общероссийского общественного движения «За права человека». К тому же, оказалось, он ещё и член Международного общества Прав Человека, эксперт Европейской Комиссии по правам человека.
Продвинутые предки слушали «Свободу»
Молодому поколению, искушённому «гулянками» во Всемирной паутине, наверное, трудно понять, что происходило в Советском Союзе в шестидесятые-семидесятые годы прошлого столетия с доступом к неофициальной информации. Вероятно, нынешним акселератам невозможно представить, как их «продвинутые» предки буквально прилипали к радиоприёмникам, чтобы через треск и писк в эфире поймать русскоязычную радиостанцию «Голос Америки» или западное «Радио Свобода» и, услышав что-то не очень хорошее о своей стране, согласиться: а ведь так оно и есть! И в очередной раз возмутиться: почему же наше-то радио об этом молчит?! Едва ли они чётко понимают и то, за какие грехи в конце пятидесятых-начале шестидесятых годов были запрещены произведения Б. Пастернака, А. Ахматовой, М. Булгакова, А. Солженицына, почему какая-то литература «самиздатом» распространялась, а за приобщение к ней упекали в Лефортово или в психушки.
Вспомнить об этой поучительной вехе в истории российского государства заставила наша встреча. Гость начал с главного, что привело его в редакцию: с забастовки, произошедшей в 1962 году на Лысьвенском металлургическом заводе. В течение многих лет он пытается раздобыть сведения об этом событии и её инициаторах, но тщетно. Всё как в воду кануло.
Разговорились. О Солженицыне, о Сахарове, о КГБ, о правозащитниках и диссидентах. По всему было видно: гость редакции - не пустобрех, не из «ложных» искателей правды, а из тех самых правозащитников, которые находились «под колпаком» властей. В последние 20 лет Владимир Андреевич живёт в Екатеринбурге. Ему 75 лет, но он всё тот же «живчик», коим был в далёкие шестидесятые, и так же молод духом, как и в семидесятые. Не познакомить его с читателями «Искры», особенно с молодыми её представителями, было бы непростительным грехом. Говорили мы долго и о многом, но для публикации пришлось вычленить лишь самое главное.
В Лысьве была забастовка. В 1962 году!
- Когда и с чего началось ваше противостояние советской системе?
- Как и у многих в тот период, - в институте. В 1961 году. Родом я из Ижевска, после окончания школы рабочей молодёжи поступил в московский институт стали и сплавов. В тот период меня заинтересовали данные исполнения пятилетних планов СССР в 1930-50-х годах. Занялся изучением и обнаружил их полное несоответствие реальным результатам. На основе этого исследования написал работу, а поскольку распространял её «самиздатом», она попала в КГБ. Мною занялись. Однако тогда всё обошлось, ведь приведённые в той работе данные были взяты из официальных документов КПСС. Тем не менее, ярлык «демагога и возможного американского шпиона» я получил. С Москвой пришлось расстаться. Жил в Ижевске, в Чусовом, где пытался создать организации для защиты прав граждан, объяснял законность забастовок, прокатившихся в тот период во многих городах СССР.
Именно тогда, в 1962 году, я услышал и о забастовке на металлургическом заводе в Лысьве. Приезжал сюда несколько раз, пытался раздобыть о ней информацию, но так ничего и не получилось. А поскольку я сейчас занимаюсь не только правозащитной деятельностью как таковой, но и историей правозащитного движения в СССР, то для меня крайне важно найти следы этой забастовки.
- Зачем вам это надо? Столько времени прошло! Мы ведь тоже пытались найти концы того политического ЧП, случившегося в начале 60-х на ЛМЗ, - ничего не вышло. Люди молчали и молчат до сих пор.
- Система подавления инакомыслия была жестокой, и это сказывается до сих пор. Ведь тогда только за то, что люди говорили о своих правах и достоинстве, с ними делали всё что угодно: помещали в психушки, сажали в тюрьмы и даже расстреливали, как это было в Новочеркасске. Не сомневаюсь, что и инициаторам забастовки прокатчиков тогда не поздоровилось. Тем не менее, пользуясь случаем, прошу всех, кто были участниками тех событий, их родственников или друзей — всех, кто знает, что произошло в жестепрокатном цехе на ЛМЗ в 1962 году, откликнуться и сообщить об этом. Для начала - хотя бы в вашу редакцию. А потом, если потребуется, мы встретимся.
«Раскаялся» и попросил помилования
- Вот вы сказали про тюрьмы и психушки, куда отправляли инакомыслящих. А вас сия чаша миновала?
- В Лефортовской тюрьме КГБ отсидеть пришлось. Это было в 1972-73 годах. В 1965 году я заочно закончил Пермский политехнический институт и уехал из Чусового: сначала жил «за 101-м км» от Москвы, а потом с помощью друзей удалось «зацепиться» в Москве. Мы с однокурсником Валерием Балакиревым создали подпольную организацию «Просветительское общество». Его активисты распространяли самиздатовскую, запрещённую в СССР, литературу - политическую, экономическую, философскую, художественную - в разных городах. Это не осталось незамеченным структурами госбезопасности. В 1972 году меня арестовали за «антисоветскую пропаганду».
- Чем закончилась лефортовская история? Отправили на высылки?
- В Лефортово я провёл больше года, и закончилось это для меня помилованием. Почему помилованием? Передо мной тогда стояла очень трудная проблема. Получателями моей информации были жители не только России, но и других республик СССР — Украины, Эстонии, Литвы. И если бы информация о них просочилась в органы, пострадало бы огромное количество людей. Поэтому я признал свою вину в том, что действительно распространял литературу, а также настаивал, что делал это по своей личной инициативе и в своих действиях официально раскаиваюсь. Другого выхода у меня не было: либо идти на помилование, либо ждать арестов тех, кто получал литературу. А списки эти, как оказалось, у них были.
- И как с вами велась «работа» в Лефортово? Длительные беседы, давление, угрозы?
- Физического насилия по отношению ко мне не было. Угрозы - да, были. Говорили, что будут проводить какие-то психические операции, докажут, что я ненормальный и т. д. Это был стандартный набор приёмов давления гэбистов. Правозащитники, в том числе и я, о нём знали, поэтому и отношение к этому было соответствующим. Самой главной для меня угрозой было то, что могут пострадать причастные ко мне люди, в том числе их родственники. Это было страшнее любых физических пыток.
- То есть, из тюрьмы вы вышли с пятном «раскаявшегося»? И как к вам отнеслись ваши сподвижники?
- Да, помилование для правозащитника - тяжелый моральный груз. Я понимал, что могу потерять доверие коллег и это лишит меня возможности заниматься общественной деятельностью, ведь в рядах непосвящённых людей я становился предателем. Однако, когда я вышел на свободу, друзья правильно расценили мое решение, поскольку увидели: ни один человек из числа тех, кто был с нами связан, не подвергся аресту. Большинство моих соратников правильно расценили моё решение, поверили в реальность происходившего и не осуждали за вынужденную «помиловку».
- После освобождения для вас снова «закрыли» Москву?
- Да, столицу мне пришлось покинуть. Уехал в Эстонию, где пробыл 11 лет. Потом перебрался в Свердловск.
Крах СССР предрекали почти за 30 лет до его распада?
- Вам приходилось встречаться с известными в СССР диссидентами - Сахаровым, Солженицыным, Буковским? Какими-то другими, как их тогда называли, антисоветчиками?
- С академиком Сахаровым мне приходилось часто встречаться на судебных процессах, где фигурировали наши друзья и им была нужна наша поддержка. Личных встреч с академиком, безусловно, не было и не могло быть. В нашем нелегальном «просветительском обществе» было внутреннее правило: иметь как можно меньше связей, которые могут касаться других людей. Хотя, безусловно, у меня были каналы выхода, в том числе, и на академика Сахарова. Я, например, лично сотрудничал с его соратниками - генералом Петром Григоренко и писателем Анатолием Марченко. К сожалению, нынешнее поколение практически ничего не знает об этих правозащитниках, а они ведь стоят на одном уровне с Александром Солженицыным!
Задачей нашего просветительского общества было распространить как можно больше информации о реальной жизни в Советском Союзе, чтобы смягчить для страны катастрофу, которая прогнозировалась уже в тот период. В те годы, например, распространялась книга журналиста Андрея Аварелика, которую он написал в 1969 году, - «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?». А мой прогноз о том, что СССР потерпит крах, был сделан ещё раньше.
- Времена изменились, теперь о защите прав человека говорят со всех трибун. Чем сейчас занимаетесь лично вы?
- Как и всегда: защитой прав человека и гражданина, правовым просвещением и правовым информированием населения. Это цель межрегионального центра, в состав которого я вхожу как координатор общественного движения «За права человека» по Уральскому федеральному округу. Каждый год к нам обращается за консультациями не одна сотня человек, и наиболее распространёнными, как и раньше, остаются именно правовые проблемы: жилищные, социальные, трудовые, судопроизводства и т. д. Люди как были бесправными, так и остаются таковыми. Особенно сельские жители. Нет дорог? Так их везде нет. Закрывают школы и больницы? Так их везде закрывают. Нет места для работы? Так на селе все за счёт личного подворья живут. Эти вопросы и эти ответы говорят сами за себя: жители села лишены всего, что им гарантирует Конституция РФ. Но самое неприятное во всём этом то, что люди не готовы к тому, чтобы отстаивать свои права. Им нужна поддержка. Поэтому конкретно моя общественная работа заключается в том, чтобы помочь людям решить их проблемы, используя все правовые рычаги давления на власть.
Особенно остро встают проблемы защиты прав человека в кризисных условиях. Людей вынуждают увольняться, перезаключают трудовые договоры, переводят на укороченные рабочие смены и сокращённую рабочую неделю. Нередко пострадавшие даже не знают, что часто всё это делается с нарушениями требований трудового законодательства, с пренебрежением прав работников. Так что дел у правозащитников не убавляется, а наоборот - прибывает с каждым днём.
- На какие средства проводится вся эта работа?
- На личные средства тех, кто занимается защитой прав граждан. Я, к примеру, пенсионер, и если возникает необходимость куда-то ехать, еду на свои, пенсионерские. У нас есть юристы, которые дают бесплатные консультации, представляют интересы граждан в суде, не беря за это ни копейки. Всё строится на общественных началах. И в этом - суть нашего общественного движения. А наша главная задача — формирование правового сознания граждан и истинно гражданского общества в России. И, судя по тому, как развивается ситуация в стране, она ещё очень долго будет актуальной.
