«За свою работу благодарностей от советского народа не жди. Он будет обзывать тебя легавым, мильтоном или мусором. Но ты должен защищать его от преступников», - сказал мне в первый день сыскной службы начальник отделения уголовного розыска Лысьвенского ОВД Б.Г. Исаенко.
Я мотнул головой, хотя ничего не понял. Потом Борис Григорьевич назначил мне наставника и спросил, какие будут вопросы. А откуда им взяться, если я в этой профессии, как говорится, ни уха ни рыла? Поинтересовался, правда, графиком работы. Он ответил: мол, с 9 до 18, обед - с 13 до 14, суббота и воскресенье – выходные. Я снова мотнул головой. И тут коллектив подразделения принялся хохотать. С чего ему стало так весело, я опять не понял. Лишь позднее уяснил: названный распорядок очень условен - рабочий день может затянуться до середины ночи, выходные тоже непредсказуемы.
В конце шестидесятых годов в отделении было два опытных сотрудника – сам Б.Г. Исаенко и старший инспектор П.Г. Сторожев. У остальных сыскной стаж не превышал трех лет, поэтому половину преступлений раскрывали эти два человека: конечно, ценой огромных усилий. Так продолжалось несколько лет, пока к остальным не пришел опыт, а в отделении не появились талантливые сыскари. Один из них – Александр Александрович Козлов. Образование непрофильное – лысьвенский техникум. Внешний вид – ничего грозного и героического. Стрельбе не обучен, спортивных достижений нет. А вот сыщик, что называется, от Бога.
В августе 1978 года я исполнял обязанности начальника подразделения. И так сложилось, что из опытных работников был только А.А. Козлов. А тяжкие преступления «сыпались» одно за другим. Поручил Александру Александровичу разобраться с делом без вести пропавшей женщины пятидесяти лет. (Тогда она казалась нам старухой. Сейчас, в наши семьдесят, такие женщины кажутся совсем молодыми). Прошел уже год со дня ее исчезновения. Муж, некий Габдулин, привел в дом другую жену и о потерявшейся ничего вразумительного сказать не мог. Козлов вызвал его с утра, но к обеду никаких зацепок, связанных с ее пропажей, не нашел. Я снова зашел к нему в кабинет вечером. Габдулина не было. «Где?» - спрашиваю. – «Да я его за водкой послал». – «Ну, - думаю, - ничего путного из этого не выйдет». Но утром смотрю список задержанных, а там – Габдулин. «На каком основании, - осведомляюсь у дежурного, - задержали?» - «Так ночью ездили к нему домой, в огороде откопали труп, он признался в убийстве».
Тут новые тяжкие злодеяния: в домовой кухне в Октябрьском поселке убили сторожа и изувечили его жену, в квартире на улице Металлистов обнаружили задушенную женщину. Оба преступления, что называется, зависли. Первое, правда, А.А. Козлову помогли раскрыть работники действующей тогда спецкомендатуры. Совершил его их подопечный – условно освобожденный. А вот пьяницу-сыночка погибшей женщины он допрашивал сам. У Александра Александровича была способность располагать к себе людей, и они рассказывали ему все свои тайны. Вот и сын рассказал об убийстве матери.
И еще одно происшествие. В пруду всплыл труп мужчины с проломленным черепом. Пострадавшего никто не искал, документов при нем, конечно, не было. Но на теле была татуировка, а это почти документ. По ней А.А. Козлов установил личность погибшего и его собутыльников – двух братьев. Они недавно освободились из заключения и устроили на берегу пруда разборки.
Таким образом, один человек раскрыл за месяц четыре злодеяния. Хотя по телесериалам мы знаем, что над этим работают сразу несколько специалистов. Вот только вскоре Александра Александровича «ушли» из милиции за укрытие преступлений от учета. При проверке у него обнаружили несколько заявлений граждан, не зарегистрированных в дежурной части. Положа руку на сердце, должен сказать: этим занимались практически все оперативные работники. Такова была установка руководства ОВД: придерживать обращения по мелочам до установления виновных, чтобы не портить статистику. Обсуждали Сашу Козлова на общем собрании. Сотрудники честно, по-партийному, клеймили его и требовали увольнения: «Он еще и водку пьет! Позорит, подлец, честь мундира!»
Все правильно. Но правильно и то, что люди, осудившие нарушителя, не могли раскрывать преступления. А он раскрывал их тринадцать лет подряд изо дня в день. Да и разумно ли посылать талантливого сыщика на поиск тех, кто выкрутил лампочку в подъезде или украл портянки? А ведь именно такого рода обращения и придерживались. Сегодня регистрируют все, вот только перспективы уголовных или административных мер такие заявления не имеют. Кстати, начальника отдела, организовавшего эти «придержания», уволили из органов без права на пенсию по смехотворному поводу, а Козлову предлагали перейти в другие подразделения. Например, в ту же спецкомендатуру, где была возможность получить квартиру. Но он наотрез отказался, сказав: «Служить буду только в уголовном розыске». Слава богу, что в нем всегда были и будут такие люди.
Вячеслав Оборин, ветеран МВД.
Социальные комментарии Cackle
перейти к списку статейверсия для печати
