Анна Тополева (здесь и далее имена и фамилии изменены) уже семь лет пытается отстоять свои имущественные права, которые, как ей кажется, мошеннически нарушены. Она с завидным упорством пишет заявления в милицию, иски в суд и жалобы в прокуратуру. Однако «добиться правды» ей так и не удается. Почему?
Удовольствие получили, но расслабиться не смогли...
Весной 2003 года Анна Леонидовна решила поменять свою малогабаритную трехкомнатную квартиру на частный дом. Вскоре и обмен подвернулся. Предложили его от лица Валентины Захаровой, которая была внучкой владелицы дома. Судя по медицинской справке, престарелая собственница Галина Питомцева за год до этого перенесла острое нарушение мозгового кровообращения. В связи с этим жаловалась не только на головные боли, но и на отсутствие памяти, однако оставалась дееспособной, поскольку признать обратное мог только суд, а родственники в него с таким иском не обращались. Намеренно это было не сделано или нет, гадать не станем. Только переговоры с Тополевой вела не бабушка, а внучка, никаких имущественных прав на это жилье не имевшая, но, по словам Анны Леонидовны, утверждавшая при этом, что хозяйка жилья именно она, а обмен продиктован заботой о семидесятичетырехлетней старушке.
Жилище, приглянувшееся Анне Леонидовне, было довольно ветхим, но это ее не испугало. Она посчитала, что за счет реконструкции сделает его максимально комфортным. А чтобы не тратиться на ремонт самой, потребовала от Валентины Александровны 80 тысяч рублей доплаты. Та согласилась. В июне трое Захаровых и Питомцева въехали в квартиру, а пятеро Тополевых – в дом. К взаимному удовольствию. Вот только длилось оно недолго: возникли обстоятельства, мешающие его получать. Появились они не вдруг, а были, так сказать, заранее запрограммированы полным отсутствием каких-либо юридических оснований для обмена. И не без усердия самой Тополевой. Ей, похоже, прямо-таки приспичило заполучить новые владения. И, не дожидаясь заключения соответствующих структур, она с Захаровой все решила на междусобойчике. Словно не жилплощадь меняла, а кастрюлю на базарном развале барахла.
Кот в мешке
«Первый звонок» прозвенел через месяц, когда управление по делам семьи и детства запретило обмен: он ухудшал положение детей Тополевых, потому что в квартире на каждого из них приходилось больше квадратных метров. «Подумаешь, проблема!» - решила Анна Леонидовна и удвоила энергичность, с которой реконструировала дом. Она полагала, что строительство, затеянное ею вокруг старого жилища, увеличит этот метраж и все решится само собой. Возможно, так бы и случилось. Но осенью начались дожди и Захаровы неожиданно для себя обнаружили, что квартира, в которую они так спешно вселились, протекает. Новоселы - к Тополевой: «Мы на чахотку не договаривались». Она претензий не приняла: «Крышу недавно ремонтировали, так что спрашивайте с коммунальщиков». Такой ответ их не устроил, и они запросились обратно. А она им: «Не пущу! Я залила под домом новый фундамент, возвела к нему два пристроя, соорудила веранду, котельную, баню и гараж. Куда я с ними теперь? И с какой стати?».
Захарова от имени Питомцевой – в суд: мол, Тополева никаких прав на дом не имеет, поэтому просим ее из него выселить. Анна Леонидовна - встречный иск: «Прошу принудить Питомцеву к заключению договора по обмену жилья, а также признать за мной право собственности на все неотделимые улучшения, произведенные мною в доме, и на построенные рядом с ним объекты». Однако судья занял позицию бабушки, ведь нотариально оформленного соглашения стороны не заключали и не подписывали. Стало быть, дом по-прежнему принадлежит старушке. Что касается построек и прочих улучшений, так они были сделаны без разрешения хозяйки, как и без разрешения органов градостроительства. Значит, самовольно. А при таком раскладе не могут считаться собственностью Тополевой. Тем более, что 70 тысяч рублей, которые она успела получить с Захаровой, вполне компенсируют затраты на самовольное строительство.
Не останавливаясь на достигнутом
Пришлось Анне Леонидовне вместе с семьей вернуться обратно в квартиру. Однако смириться она не захотела и написала еще один иск в суд. На этот раз – о возмещении ущерба в 358 тысяч рублей (затраты на строительство перечисленных выше объектов), о взыскании 155 тысяч компенсации за неотделимые улучшения дома и пяти тысяч морального вреда. Но судья решил: оснований взимать с Питомцевой и ее внучки стоимость пристроек и других сооружений нет, потому что они возведены с нарушением законодательства; из цены неотделимых улучшений следует вычесть уже полученные Тополевой деньги в качестве доплаты; требование компенсации морального вреда удовлетворению не подлежит. Не согласившись с таким решением, Тополева подала очередной иск – об истребовании имущества из чужого незаконного владения. Но он был заранее обречен на провал. На баню, гараж и прочие постройки пенсионерка с внучкой не претендовали и никогда не заявляли, что они теперь принадлежат им. А то, чего человеку фактически и юридически не принадлежит, заполучить с него невозможно даже через суд. Правда, закон позволял Тополевой своими силами снести все самовольно построенное и распорядиться образовавшимися строительными материалами по своему усмотрению. Но разрушать строения у нее не поднималась рука, в результате родился еще один иск. На этот раз от лица Питомцевой к Анне Леонидовне – о сносе самовольных построек. И суд обязал ее их снести. Столь радикальные меры в планы Анны Леонидовны не входили.
Сначала она попыталась заполучить в собственность участок под объектами, однако областные инстанции такого разрешения не дали. Тогда опять обратилась в суд, чтобы признал за ней право собственности на материалы, потраченные на их строительство, и на фундамент под домом. Он согласился, что шлакоблоки и кирпичи, доски и бревна, кровельное железо и гвозди (всего более трех десятков наименований) принадлежат ей. Но в претензиях на фундамент отказал, поскольку он от дома неотделим. Не останавливаясь на достигнутом, Анна Леонидовна написала еще один иск: чтобы Захаровым (бабушка к тому времени умерла) запретили пользоваться этими строительными материалами, а по сути - объектами, поскольку ни одного из них она так и не ликвидировала.
На судебном заседании ее представитель рассказывал: «В порядке наследования дом перешел к Валентине Захаровой. Ее семья проживает в нем свободно, пользуется пристроями, ходит по настеленному ею полу, сверлит сложенные ею стены (на одну из них повесили водонагревательный котел – прим. авт.), тем самым ухудшая строительные материалы, которые по решению суда принадлежат Анне Леонидовне». И что бы вы думали? Ходить и сверлить суд Захаровым запретил, поскольку это нарушает права собственника. Заодно присовокупил к запрету на пользование весь список материалов, из которых сооружены объекты. Когда Валентина Александровна заявила, что выполнить запрет практически невозможно, ей было сказано: «Вы вправе добиваться, чтобы судебные приставы выполнили предписание суда о сносе самовольных строений, а затем возвести собственные постройки из собственного материала».
Здесь можно поставить точку. Поставят ли ее спорящие стороны и каким образом, пока неизвестно. Но взаимного удовольствия от этого они уже точно не получат. Нам же остается сделать вывод: торопиться при обмене жилья не стоит.
Социальные комментарии Cackle
