Существует такая присказка: «Если хочешь потерять друга, дай ему денег в долг». Андрей Савин (имя и фамилия изменены) с Олегом Мирошиным не дружил. Скорее, в силу возраста покровительствовал ему, поскольку обучал на заводе тонкостям своей профессии. Завод остался далеко позади, а покровительственное внимание старшего к младшему сохранилось. Тем более, что, покинув предприятие с некоторой разницей во времени, оба занялись предпринимательством. Наставник ушел с завода первым и сумел преуспеть в бизнесе. Бывший ученик явился к нему в январе 2007 года и попросил помочь деньгами на развитие дела. Андрей Тихонович одолжил 100 тысяч. Через пару месяцев ссудил еще столько же. Одалживал эти суммы на 10 и 12 месяцев. Но не может получить обратно уже три года. Почему?
«Прошу арестовать имущество жены»
Об излишней доверчивости Савина говорить не будем: в конце концов, не пацан - за плечами полсотни прожитых лет, сам должен понимать, на кого можно положиться, а на кого нельзя. Тем более что в марте указанного года выдал О. Мирошину еще 200 тысяч. Не станем рассуждать и о том, как Олегу удалось создать о себе мнение человека безукоризненной честности и порядочности. В тихом омуте, как известно… Нас в данной ситуации интересует деятельность правоохранительной системы. Ведь расписки в получении денег есть, сам О. Мирошин долга не отрицает. Но вот заставить его вернуть займы никто и ничто не может. Однако обо всём по порядку.
Суды, состоявшиеся в сентябре и декабре 2008 года, обязали О. Мирошина возвратить А. Савину с учетом набежавших процентов (за пользование чужими деньгами) более полумиллиона рублей. Поскольку добровольно он этого не сделал, в октябре и январе, получив из суда исполнительные листы, служба судебных приставов возбудила исполнительные производства по взиманию долгов. Вот только вскоре выяснилось: взимать с должника нечего - в квартире не нашлось ни одной вещи, которую было бы можно выставить на торги. А иномарка, на которой ездил Олег, в сущности принадлежала банку, потому что он еще не выплатил за нее кредит. Вдобавок к этому О. Мирошин практически прекратил официальную предпринимательскую деятельность и якобы перешел на иждивение супруги.
Андрея Тихоновича это не остановило. Согласно ст. 34 Семейного кодекса РФ все, что нажито супругами во время брака, является их совместной собственностью. А ст. 38 предусматривает ее раздел на доли не только при расторжении брачных отношений, но и по требованию кредитора - с целью взыскать долг с той части имущества, которая принадлежит задолжавшему супругу. А. Савин написал заявление в суд: мол, прошу признать имущество супругов совместным, арестовать принадлежащую жене трехкомнатную квартиру, платежные терминалы, торговое оборудование, доходы от предпринимательской деятельности, товар для реализации, денежные средства на расчетных счетах и в кассах и выделить в арестованном достоянии долю мужа. Однако суд пришел к выводу, что Андрей Тихонович поторопился: заявляя требование об аресте имущества и доходов жены, не указал, во сколько их можно оценить. А отсутствие такой оценки не позволяет выяснить соразмерность его требований величине долговых обязательств мужа.
Жизнь в кредит
Пришлось просить у судебных приставов заверенные ими копии документов из организаций, которые располагают нужными суду сведениями. В прошлогоднем ноябре состоялось еще одно заседание. И тут Андрея Тихоновича ожидало новое разочарование. Как установил суд, терминалы ориентировочной ценой 920 000 рублей супруга продала в июне за 420 000 - для погашения своей задолженности по кредитному договору перед банком. С товарами тоже вышли проблемы: по мнению суда, сумму доходов от их реализации можно установить только по окончании налогового периода. Далее суд констатировал: вовсе не факт, что деньги, размещенные на счетах супруги, «используются ею только в целях предпринимательской деятельности. Более того, денежные средства, поступающие на ее счета, однозначно не свидетельствуют о перечислении полученного супругой дохода», который мог бы считаться совместным имуществом. Что касается квартиры и оборудования соответственной стоимостью 1 200 000 и 257 000 рублей, так и то, и другое оказалось предметом залога по кредиту супруги перед другим банком. И поэтому, даже при выделении в их стоимости доли мужа, банк не потерял свое первоочередное право требовать выполнения залоговых обязательств с другого собственника. Ну, а если бы у него такого права не было, все равно взыскание по исполнительным листам не может быть обращено на принадлежащее гражданину-должнику жилое помещение или его часть, если оно (она) является его единственным жильем. А доказательств того, что у О. Мирошина есть другая жилплощадь, истец суду не представил.
Словом, выделив в имуществе жены долю мужа, суд взыскивать с нее задолженность Олега отказался – это противоречит нормам гражданского кодекса. Тогда А. Савин попытался зайти с другого бока – написал заявление начальнику милиции: «Считаю, что Мирошин О. В., злоупотребляя моим доверием, с корыстной целью завладел моим имуществом. Я полагаю, что с момента получения займов у него не было намерений по возврату мне денежных средств. Считаю, что в действиях Мирошина О. В. присутствует состав преступления, предусмотренный ст. 159 УК РФ «Мошенничество». Прошу привлечь его к уголовной ответственности за причиненный мне ущерб в 504 724 рубля».
Требуется специалист, видящий людей насквозь
К сожалению, люди, способные заглядывать в души злоумышленников, в нашем ОВД не служат. А без таковых доказать преступный умысел О. Мирошина проблематично. Ведь и сам Андрей Тихонович, знающий Олега 15 лет, не в состоянии твердо сказать, почему он так с ним поступил: то ли, действительно, сразу намеревался «надуть», то ли запутался в долгах из-за отсутствия предпринимательской хватки. Что же говорить о тех, кто видит его впервые (даже если на них погоны)? Чудеса, конечно, бывают: иные подозреваемые, припертые к стенке, пишут явку с повинной и признаются: да, мол, хотели облапошить доверчивого коллегу. Но охотников «прижать» О. Мирошина в городской милиции не нашлось. Побеседовав с Олегом и судебными приставами, сотрудник подразделения по борьбе с нарушениями на потребительском рынке (почему не конвойный или постовой?) пришел к выводу: субъективной стороны мошенничества в действиях О. Мирошина не было и нет. И в возбуждении уголовного дела отказал - за отсутствием состава преступления. Тогда А. Савин обратился к прокурору: прошу провести проверку правомерности отказа. Провели. И сообщили ему: постановление об отказе в возбуждении уголовного дела «является законным, обоснованным и мотивированным. Оснований для его отмены и удовлетворения жалобы не имеется».
Круг замкнулся. И что же теперь делать пострадавшему? Вот мнение адвоката Игоря Теплоухова:
- Ситуация, описанная выше, достаточно распространена в нашей действительности. На жаргоне она называется "кидалово". Легко понять чувства, которые Савин испытывает к Мирошину и, наверное, к действующему российскому законодательству: оно не может защитить его нарушенные интересы. Формально в действиях Мирошина мошенничество усматривается. Но именно такие ситуации крайне трудно доказуемы с уголовно-правовой точки зрения, так как доказать преступный умысел очень сложно - слишком тонка грань между гражданско-правовыми (взял деньги в долг) и уголовными (изначально не собирался возвращать займ) отношениями.
Если бы гражданин Мирошин тратил занятые у Савина деньги на развлечения, алкоголь и наркотики, при этом не вел предпринимательскую деятельность и заведомо не мог вернуть занятые суммы, то тут разговор был бы короткий - однозначно мошенник. Однако Мирошин, как я понял, все же занимался бизнесом. А любой бизнес сопряжен с множеством рисков, в том числе и риском «разбитого корыта». Следовательно, обвинить Мирошина в преступлении очень сложно. Он пытался - у него не получилось. В чем тут злодеяние?
Я бы посоветовал гражданину Савину обратиться в суд с грамотно составленной жалобой на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, так как в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством РФ действия и бездействия должностных лиц правоохранительных органов могут быть обжалованы и в прокуратуру, и в суд. При этом одно другому не мешает. То, что прокуратура не усмотрела оснований для отмены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, еще не означает, что аналогичное видение ситуации будет и у суда. Как свидетельствует практика, процент отмененных решений органов дознания и предварительного следствия судом достаточно велик.
Обманутые, объединяйтесь!
Куда О. Мирошин потратил занимаемые деньги, к сожалению, никто не проверял. Поэтому однозначно утверждать, что он израсходовал их только на развитие бизнеса, нельзя. Но дело даже не в этом. Пока материал готовился к печати, стало известно: Олег задолжал еще нескольким предпринимателям. И тоже - сотни тысяч. Но они, не веря в справедливость нашего законодательства, не обращаются ни в милицию, ни в прокуратуру, ни в суд. В связи с этим пришлось еще раз обратиться за комментарием к адвокату И. Теплоухову. Вот что сказал Игорь Владимирович:
- В свете этих событий уже можно предполагать, что Мирошин, даже занимаясь бизнесом, не мог не понимать, что при всем желании не вернет займодавцам в срок несколько миллионов рублей. Стало быть, преступный умысел на мошенничество в его действиях усматривается и неформально. Если бы остальные кредиторы тоже обратились в правоохранительные органы, доказать вину заемщика было бы реальней. Дело теперь за ними. Тем более, что случаев привлечения к уголовной ответственности за аналогичные проступки - масса. Были такие прецеденты и в Лысьве.
Социальные комментарии Cackle
