Лес в нашей стране не считается государственной собственностью - исключительно национальное достояние. И хотя этот статус гораздо выше, чем просто госимущество, к лесу у нас отношение хищническое, потому как издавна повелось: народное – значит, ничье...
Барыш браконьера
В деревнях порой можно наблюдать такую картину. Пустой лесовоз подъезжает к самому большому магазину, из него выпрыгивает бойкий мужичок, входит внутрь помещения и бодро объявляет находящимся там покупателям:
- Кто кругляком богат - выходи строиться!
Не будем утверждать, что сразу выстраивается очередь желающих незаконно обогатиться. Но если среди посетителей торговой точки расхитителя древесины не найдется, «заготовителю» обязательно назовут адрес того, кто ее ворует, и даже укажут дом, в котором он живет. А дальше все потечет по давно накатанной схеме: древесный браконьер привезет «коммерсанта» на «самостийную» делянку, явит товар лицом, и начнется торг. Если лес спелый и не гнилой, за кубометр можно выцыганить до полутора тысяч рублей. Учитывая, что в лесовоз входит двадцать кубометров бревен, подсчитать барыши «джентльмена удачи» нетрудно. Но это пример, так сказать, самого безобидного воровства национального достояния. Ну что такое два десятка кубов среди сотен и тысяч украденных, когда кражи поставлены на поток? Тем более, если потоки ни на день не иссякают. Впрочем, иногда их все же удается остановить.
Юридические тонкости
Зимой этого года в ОВД поступила информация: «дикая» бригада лесорубов, состоящая в основном из жителей деревень Маховляне и Воскресенцы, валит лес на территории Кормовищенского лесничества. Для пресечения хищничества в милиции организовали мобильную группу из сотрудников отделения по борьбе с экономическими преступлениями (ОБЭП), патрульно-постовой службы и уголовного розыска. В конце феврале она взяла шабашников прямо на месте преступления. В начале марта возбудили уголовное дело. И тут начались юридические «тонкости».
На допросах дровосеки в голос заявляли: дескать, знать не знаем, что рубили лес воровски, ведь нанявший нас кавказец говорил: документы на лесозаготовку у него есть. Наша забота – стволы пилить. А проверять бумаги – дело лесничих. Нанимателя установили и нашли, но он отбоярился таким же образом: мол, разговорился недавно в баре «Кавказ» с неким гражданином такой же южной национальности. Тот обещал хорошо заплатить, а дел-то – сколотить бригаду и свалить на делянке лес. Сказал, что все документальные формальности утрясены, вывезет древесину сам. Ну кто ж при таких льготных условиях откажется заработать?
Противопоставить этим «аргументам» было нечего: попробуй докажи, что воровали все не просто осознанно, но и со знанием «специфики» такого воровства. А все недоказанное, согласно российскому законодательству, толкуется в пользу подозреваемых. Поэтому «работодателя» и его «подчиненных» отпустили под подписку о невыезде. На всякий случай проверили имя заказчика, которое назвал южанин. Но такового в анналах миграционной службы не оказалось, и уголовное дело зависло.
И под следствием совершал преступления
В июне производство по делу передали следователю по экономическим преступлениям, старшему лейтенанту юстиции Алексею Карякину. Ознакомившись с материалами, он понял: единственный способ доказать преступление – опровергнуть показания фигурантов. Но как, если нет даже минимальной базы данных? Сначала обратился в управление охраны природы и получил там список пилорам, действующих на территории района. В ГИБДД выдали список владельцев лесовозов. В межрайонной инспекции Ростехнадзора - список владельцев трелевочных тракторов. В целом набралось несколько десятков человек, которых требовалось опросить.
Повторные допросы лесорубов результатов не принесли: ну кто же своими руками сдаст «курицу, несущую золотые яйца», когда в деревнях поголовная безработица? Поэтому А. Карякин начал знакомиться с водителями лесовозов. Вопросов к ним было два: откуда весной возили лес и где разгружали. В августе очередной из них, наконец, вспомнил: да, был такой случай - вез древесину из-под Воскресенцев. И неожиданно добавил: «Так я и вчера неподалеку оттуда загружался». Вместе с ним выехали в указанный квадрат. Оказалось, это уже другая делянка, и тоже вырублена без разрешительных документов. Тут к работе подключились офицеры ОБЭП: исполняющий обязанности начальника отделения Сергей Павлов, его подчиненные Вячеслав Мохирев, Иван Елохов и Артем Протасов. Сообща со следователем выявили заказчика. Им оказался родной брат того самого нанимателя. Только в отличие от него имеющий российское гражданство.
Установили и другое: находящийся под следствием братец продолжает заниматься браконьерством - на его счету еще две делянки, которые вырублены в обход закона. Эти факты позволили суду отправить фигуранта в следственный изолятор. А вот на арест второго брата он согласия не дал. «У вас недостаточно доказательств его преступной деятельности», - сказал судья следователю А. Карякину. Тот спросил: «А где я их возьму, если он, находясь на свободе, «работает» со свидетелями кнутом и пряником?» «Суду не представлено фактов, подтверждающих эти обстоятельства», - был непреклонен судья. Когда следователь сказал ему, что подозреваемый может скрыться на территории другого государства, фигурант парировал фразой: «Мое предприятие обанкротилось, у меня много долгов, и за пределы России меня не выпустят». Этот аргумент тоже послужил одним из оснований для отказа в аресте. «Следствием данное обстоятельство не опровергнуто», - резюмировал судья. «А как опровергать, если я слышу это впервые? Ведь, пользуясь конституционным правом, он отказался давать показания», - недоумевал следователь. Чувствуя возможность вывернуться, южанин продолжал «аргументировать»: «В деревнях живут одни алкоголики - они за стакан водки скажут что угодно и «наговорят» на кого угодно. Я считаю, что «доказательства» моей вины следствие получило именно таким способом…»
Словом, он до сих пор на свободе. Хотя в целом уже установлено пять незаконных рубок, а общий ущерб, нанесенный государству этой родственной парочкой, составляет без малого два миллиона рублей.
Доказательства должны быть железными
Следствие длится уже девять месяцев. И Алексей Александрович намерен продлить его сроки.
- Есть перспективы доказать и другие незаконные рубки, в сговоре организованные братьями, - говорит он.
- А если неарестованный, действительно, сбежит?
- Тогда его объявят в международный розыск, а дело выделят в отдельное производство. Сбору доказательной базы мешает вовсе не наличие или отсутствие подозреваемого, а нежелание людей давать показания. Они даже понятыми быть не хотят! И таковых приходится возить из города.
- А без них нельзя?
- В этом случае доказательства в суде могут не устоять. Ведь бывает и так: подозреваемый говорит свидетелю: «Я тебе заплачу, а ты скажешь в суде, что дал показания под давлением или после мордобоя». И все - доказательства рассыплются. А с понятыми этот номер не пройдет.
- А почему селяне не хотят давать показаний?
- Большей частью потому, что боятся. Наниматели нередко угрожают шабашникам: «Будете вякать - спалим дом». Да и нужны свидетельства людей серьезных и основательных, чтобы не говорили потом в суде, что показания получены от алкоголиков за спиртное. Словом, проблем еще много. Надо расположить к себе надежных очевидцев, постараться убедить их, что показания против преступников - общее благое дело. Надо закрепляться и закрепляться в доказательствах, чтобы в суде комар носа не подточил. И потом, разговор надо вести не о двух фигурантах. Без сомнения, многие из тех, кто пилил лес, не просто догадывались, а знали, что совершают противоправные действия. Значит, им тоже следует предъявлять обвинения. Но и для этого потребуются железные доказательства…
Деревья умирают стоя
Раз лес в нашей стране не считается госсобственностью, преступления тех, кто ворует древесину, невозможно квалифицировать как хищение государственной собственности. А статья 260 УК РФ, по которой их привлекают к ответственности, называется эфемерно и странно: «Незаконная рубка лесных насаждений». Спрашивается, кто засадил ими почти две трети территории России? Уж не сами ли законодатели? Браконьеров, преступно вылавливающих рыбу, отправляют на долгие годы в заключение, у них конфискуют орудия лова и даже корабли. Но еще ни один расхититель древесины в нашем районе не получил тюремного срока за незаконную рубку леса - все отделываются штрафами или условными наказаниями. Между тем, по данным Лысьвенского лесничества, за 9 месяцев текущего года в нашем районе зафиксировано 16 незаконных рубок. Нелегально вырублено 934 кубометра древесины. Ущерб составил более пяти миллионов рублей.
Отсутствие реального наказания в таких случаях - это поощрение воровства, причем в огромных размерах. Ведь кубометр украденной древесины продается в средней полосе России уже не за 1500 рублей, а, как минимум, вдвое дороже. На юге – втрое и вчетверо. В карманах воров-коммерсантов оседают миллиарды. А.Карякин намерен довести дело до реального наказания: ущерб «братцами» нанесен в особо крупном размере, да и групповое злодеяние, совершенное по предварительному сговору, – это тоже не детская шалость на лесной прогулке. Пожелаем ему удачи!
Социальные комментарии Cackle
перейти к списку статейверсия для печати
