Родные умершего мужчины рассказывают, как его лечили в городской больнице

В «Искру» поступило письмо, в котором родные умершего молодого мужчины с горечью рассказывают о том, как лечили его в городской больнице, как врачи проигнорировали помощь краевых специалистов, и главное - как отнеслись к ним и пациенту. Мы не могли оставить это письмо без комментариев - адресовали его в городскую больницу. Получили ответ от администрации лечебного учреждения. Сегодня публикуем оба письма.

Нелепая смерть, или кто следующий, Лысьва?

Ушел из жизни молодой парень: для кого-то - очередной пациент, для нас - самый дорогой и любимый человек

…Всё началось с головных болей. Весь март у Виталия Дутлова сильно болела голова. Терапевт выписал сосудорасширяющие лекарства - без каких-либо обследований, без томографии головного мозга. Виталий обратился к невропатологу. Тот отправил его к лору. Это называется «футбол». От одного «специалиста» (без кавычек язык не поворачивается назвать этих людей специалистами) – к другому, третьему... И так далее, по цепочке. Отработанная годами тактика…

Полтора часа – в приемном покое

Наступил апрель. Головные боли не проходили, но Виталий уже привык к ним. Перед трагедией чувствовал себя нормально. Накануне спиртного не употреблял, чрезмерных физических и умственных нагрузок не допускал. 12 апреля поехал на пруд порыбачить. Там и потерял сознание. Спасибо добрым людям – заметили его, сообщили медикам, оказали посильную помощь. Жаль, мы не знаем их имён.
А вот в приёмном отделении больницы крепкий, здоровый, опрятно одетый, совсем не похожий на «отбросы общества» мужчина был брошен на произвол судьбы. Полтора часа на него не обращали внимания. А ведь, возможно, начни с первых минут интенсивное лечение, может, всё обернулось бы иначе. Может, выжил бы Виталий, которому всего лишь месяц назад исполнилось сорок лет.
Когда его всё же подняли в отделение, то чёрствое и равнодушное отношение к пациенту не изменилось.
Начнём с самого младшего персонала больницы – санитарок. Большинство из тех, кто работал, пока Виталий лежал в отделении, поразили своим хамским отношением к пациентам. Виталий случайно опрокинул судно, так надо было видеть, с каким грохотом и ором «закатилась» в палату санитарка! Как она возила тряпкой по полу и орала: мол, за всеми убирать не намерена. Так ты на то здесь и поставлена, чтобы убирать! Это твоя первейшая и прямая обязанность! А уже потом ты можешь чай пить, языком чесать и кроссворды отгадывать.
Медсёстры (опять же те, что были в нашем случае). Скажите, зачем заглядывать в палату и орать о приближающемся обеде, уколе, обходе и так далее? Люди лежат с ужасными головными болями и, может, впервые за трое суток провалились в сон… А тут «сестра милосердия» свой «рупор» открыла…
Лекарства. Про них в двух словах - их нет!
Врачи. Доктор, который наблюдал Виталия, открыто сказал: мол, я как волонтёр - работаю на общественных началах…
Когда спросили прямо: «Что с Виталием, каков диагноз?», лечащий врач ответил, что он в мозг залезть не может. Логично. Мы предложили отвезти Виталия в Пермь, сделать обследование - томографию головного мозга. Ответ: мол, больной не транспортабелен, тревожить нельзя. Хотя в Интернете мы нашли информацию, что в крае есть специализированные автомобили, вертолёты – можно перевозить больных в состоянии  любой степени тяжести.
Коллеги Виталия собрали деньги. Мы связались с пермской краевой клиникой, нашли специалиста и попросили выехать в Лысьву. Получили ответ: приедет немедленно, но только после запроса местных врачей. Мы - снова к доктору, умоляем: «Вызовите сюда специалистов, мы заплатим!». Доктор сказал, что не видит необходимости вызывать помощь из краевого центра…

Две недели кошмара привели к коме

А Виталий в это время переносил нечеловеческие страдания. Боли были ужасные. Днём стонал, ночью кричал, не мог уснуть. Тогда, чтобы не шумел и не нервировал врачей, его стали пичкать сильнодействующими препаратами. Медсестра сказала, что это наркотики. Каждый раз, когда она шла ставить Виталию укол, до палаты её сопровождал охранник.
В 11 часов вечера Виталию ставили последний укол, и медсёстры уходили в ординаторскую спать. А парень всю ночь мучался. Мама дежурила у койки, плакала вместе с ним, прикладывая лёд к голове (больше ничего не давали) и уговаривала: «Потерпи, сынок, до 4-х утра - тогда уже пойду вымаливать укол». В 4 часа утра, как милостыню, просила у медсестёр под дверью ординаторской обезболивающее…
После двух недель этого кошмара Виталий снова впал в кому. Его надо было перевозить в реанимационное отделение. Но оказалось, что лифт в больнице не работает. Пока его с горем пополам спустили в реанимацию, были потеряны драгоценные секунды.
Известный в городе терапевт, дежурившая в ночь, когда у Виталия случился приступ, в ухудшении состояния больного обвинила нас - его родных! Мы, якобы, вопреки здравому смыслу разрешали и помогали ему вставать с койки, ещё оставили одного, без присмотра, и он бродил в наше отсутствие по больнице, чем спровоцировал приступ. Да он даже ложку держать не мог! О какой ходьбе может идти речь?!
Мама и жена Виталия буквально жили с ним в палате, кормили с ложечки, мыли, обрабатывали пролежни, подставляли судно и молча выслушивали ворчание санитарок.
В ночь, когда Виталию стало плохо, мать сидела рядом с ним до глубокой ночи. Когда сын перестал реагировать на её слова, позвала медсестру. Та вызвала врача. Врач принялась кричать: «Это вы его проспали, вы во всём виноваты!». Свидетелем сцены стали разбуженные криком женщины - пациентки соседних палат. Они были в шоке от поведения врача!
Получается, в смерти молодого парня виноват кто угодно, но только не доктора! Они же святые, грехов не имеющие. Конечно, это относится не ко ВСЕМ врачам! Уверены и лично знаем, что есть отличные, душевные, человечные специалисты, спасающие жизни. Поклон им до земли!

На фейерверки деньги есть, а на томограф - нет

Отдельное слово - о реанимационном отделении. Реанимация подразумевает возвращение к жизни. А у нас что?..
Для почти двухметрового роста мужчины не нашлось нормальной кровати. Всё время нахождения там Виталий пролежал с согнутыми ногами! А это двое суток! Когда мы забирали его уже бездыханное тело, всё лицо было в глубоких продольных вмятинах - видимо, от жгутов (что они там делали с ещё живым человеком - непонятно...).
Пока Виталий лежал в реанимации, на секунду к его родным вышел врач и зло бросил: «Что вы хотите от меня услышать? День-два - и он умрёт!». Разве можно такое говорить измученным родным, до последней секунды не теряющим надежду? Ведь Виталий ещё дышит, борется со смертью… Увы, в одиночку…
Маму в реанимацию не пустили, жену пропустили с горем пополам. Пусть он без сознания, но она могла говорить с ним, держать за руку. Врач, увидев это, мимоходом обронил: «Что ты с ним говоришь? Он всё равно тебя не слышит!».
Неоднократно поднималась тема обеспечения медицинских учреждений необходимым высококлассным оборудованием, а воз и ныне там!
Тот же томограф, который позволяет провести глубокое исследование всех органов и выявить болезнь на ранней стадии, другая аппаратура для различных обследований, необходимые медикаменты... А также достойная зарплата медперсоналу, повышение профессиональной подготовки кадров. Наконец, работающие лифты и нормальные кровати… Ничего этого у нас нет!
Зато в обязательном порядке в Лысьве - грандиозные празднования Дня города, после которых город превращается в громадную помойку, больницы заполняются десятками резаных и битых, а дежурная смена ОВД сходит с ума от «праздничного» беспредела. Добавьте к этому дорогостоящие фейерверки. Вот на что тратятся средства бюджета!
А больные пусть умирают… И неважно, что для кого-то эти люди - самые дорогие, самые любимые дети, братья, сёстры, родители…
Ушёл из жизни молодой парень, вдовой осталась молодая жена, сиротами – дети. Мать с отцом до сих пор оплакивают любимого сына. А ведь Виталию Дутлову едва исполнилось 40 лет… Так и хочется спросить: «Кто следующий, Лысьва?».
Мы не призываем предать виновных в смерти молодого парня суду Линча. Бог им судья! Мы предлагаем им: если уж вы зачерствели душой и равнодушны к боли и страданиям ближнего, если вы не можете и не желаете совершенствовать свои профессиональные навыки - освободите место достойным!

РОДНЫЕ.

Кто следующий - знает только Бог

Давайте не будем сомневаться в компетентности сразу восьми докторов!

12 апреля. Вторник. В 8.45 бригада скорой помощи доставляет в приемное отделение городской больницы 40-летнего мужчину - Дутлова В.А. - с серьезным диагнозом (каким - врачебная тайна). В это же время из отделения реанимации выходит после обхода врач-невролог и подходит к больному. Больной в сознании, жалуется на головную боль. В это время родственники ещё не знают, что случилось с Виталием.
Диагноз врача «скорой» полностью совпадает с мнением невролога (как станет ясно в дальнейшем - и с патологоанатомическим диагнозом). Врачи провинциальной больницы установили точный диагноз «с колес», без всякого томографа.

Взволнованым родственникам минуты кажутся вечностью

В 9.10 - осмотр терапевта, взятие анализов крови, мочи, сахара крови, ЭКГ. Это требует некоторого времени. Минуют необходимый объем обследования в приемном отделении только больные в критическом состоянии, те, у кого артериальное давление не определяется, наблюдаются массивное кровотечение, шок любой этиологии, отсутствует самостоятельное дыхание. У больного Дутлова В.А. в момент поступления ничего этого не было, состояние оценивалось как средней тяжести. А взволнованным родственникам в больнице даже минуты порой кажутся вечностью.
Дутлов В.А., «брошенный на произвол судьбы», как пишут родные, был поднят в неврологическое отделение сразу же. С первых минут начато адекватное лечение. Все 18 дней нахождения в стационаре больной получал дорогостоящие препараты за счет больницы. Персонально для него производились свободные закупы «ниматопа». Военно-врачебная комиссия от 9 июня недостатков в лечении не выявила.
Санитарки. Оклад по единой тарифной сетке - 1500 рублей в месяц. До «минималки» (4350 рублей) доплачивает больница. На такой «завидной» должности работают чаще всего либо пенсионерки, либо безработные из ЦЗН (часто - до первой получки). В отделении 30 больных, из которых треть - тяжелые «лежачие» больные. При такой адской работе и «высокой» заработной плате трудно представить радостное отношение к труду.
Хамство больных и их родственников - привычный фон для младшего персонала. А если чей-то родственник что-то случайно пролил, испачкал, то для ухаживающего вполне естественно это ликвидировать. Одной санитарке не справиться.
Медсестры. Из письма создается впечатление, что медицинские сестры только и делают, что зовут на обед. А кто же в таком случае лечит больных? Кто ставит уколы, капельницы, клизмы и т.д.? Кто бежит за врачом, если больному плохо? Все медсестры в неврологическом отделении имеют высшую квалификационную категорию, присвоенную краевой аттестационной комиссией (а категория дается не за работу официантками).
Лекарства. Как уже говорилось ранее, больной Дутлов В.А. был обеспечен ими в полном объеме.
Врачи. С 12 по 18 апреля больного лечила опытный, грамотный врач-невролог высшей категории (стаж работы - 30 лет), с 19 по 29 апреля - заведующий неврологическим отделением, признанный «Врачом года - 2008» (номинирован по многочисленным просьбам больных и их родственников). Кроме того, каждый вечер и в выходные дни пациент наблюдался дежурными врачами-терапевтами (6 человек) - все с высшими категориями. Мнение всех врачей о диагнозе и тактике лечения было единым и, как впоследствии оказалось, верным. Давайте не будем сомневаться в компетентности восьми докторов одновременно!

От этого заболевания умирают именно молодые

Наркотики больному не вводились - это легко проверить по истории болезни.
О санавиации. Только врачи, работающие в этой службе, несут профессиональную и юридическую ответственность за свои консультации по телефону, а не частные лица. Служба санавиации консультирует только врачей, все разговоры записываются, ежедневно проводится мониторинг, и, если это необходимо, специалисты незамедлительно выезжают на место БЕСПЛАТНО. Единственный критерий для перевозки больного в краевой центр - его транспортабельность и целесообразность перевода в краевую клиническую больницу. Виталия везти было нельзя из-за тяжести состояния. Кроме того, он не нуждался в операции, а лечить консервативно можно и в нашей больнице.
А теперь о болезни. К сожалению, заболевания сосудистой системы во всем мире молодеют. С диагнозом, как у Виталия, умирают 8-9 человек из 10 по всей стране. Врачи - не боги. Мы живем в маленьком городе. Многие из персонала знали Виталия и его семью лично. Все желали ему выздоровления. Мы понимаем горе близких людей, сочувствуем им.
К сожалению, не все заболевания в наше время поддаются лечению, и мы, действительно, теряем молодых, перспективных для общества людей. От страшной болезни, унесшей жизнь Виталия Дутлова, во всем мире умирают именно молодые люди (они просто не доживают до старости).
Кто следующий, Лысьва? Знает только господь Бог…

Администрация городской больницы.

«Нам не дали сделать всё, что мы могли!»

- этот аргумент родных был определяющим при решении о публикации письма

Может быть, эта трагедия, как и многие подобные, отболела бы в сердцах родных, со временем боль притупилась, и это письмо не появилось бы в газете. Если бы не два «но»...

Первое. Неоднократно в «Искре» публиковались письма, где люди обвиняли медиков в непрофессионализме, в халатности, в профнепригодности. И за каждым письмом – смерть человека. Поэтому, сталкиваясь с подобным, понимаешь: это уже не исключение из правил. Нормой становится хамство в больницах и поликлиниках. В норму входят денежные благодарности врачам и медсёстрам. Нормой стало бесконечное униженное ожидание в больничных коридорах, хотя сегодняшние компьютерные технологии позволяют этого избежать.
Второе. Смертность среди трудоспособного населения с каждым годом растёт, а качество медицинской помощи (сколько бы средств ни вкладывали в здравоохранение), к сожалению, только ухудшается. Почему? Да потому, что, как говорил профессор Преображенский из «Собачьего сердца»: «разруха не в клозетах, а в головах». Сколько бы ни строилось новых больниц, ни приобреталось нового оборудования, работают на нём всё те же люди. Некоторые (подчеркиваю, не все!) не способны учиться, пополнять знания, не знают о новых заболеваниях, современнейших препаратах. Есть и такие, кто просто утратил чувство сострадания, и им всё равно, станет ли на их «личном» кладбище одним бывшим пациентом больше...
Родные Виталия Дутлова, настаивая на публикации, аргументировали: «Нам не дали сделать для нашего мужа, сына, отца всё, что мы могли!». И это главный моральный довод, против которого любой другой бессилен. Обречённые смотреть на то, как родной человек умирает в больнице, они пытались сделать хоть что-то! Если бы родственники были уверены в том, что при лечении Виталия исчерпаны все возможности, вряд ли эта трагедия была бы предана огласке.

Елена КОЖЕВНИКОВА

 0

 0