Не так давно в поисках ответа на очередной вопрос читателя о низком качестве медобслуживания, позвонил главврачу городской больницы Татьяне АНАНЬЕВОЙ. Тогда Татьяна Анатольевна попеняла: мол, хоть бы раз кто-нибудь из вас, журналистов, подежурил сутки в приёмном покое! Вот и узнали бы, каково это - оказывать людям помощь, а после доказывать, что ты не верблюд... Тогда мне подумалось: интересная тема, начальство само приглашает – нужно соглашаться!
«Подежурить» в приёмном отделении стационара мне довелось в разгар новогодних праздников – 3 января.
«ПОСТ МЕДСЕС...Ь». Лик под оргстеклом...
Хлопнув парой металлических дверей, оказываюсь в вестибюле приёмного покоя. Битый, местами отсутствующий кафель на полу. Стенды с информацией, пара плакатов. Потрепанные, видавшие все виды ранений, ушибов и переломов представителей всех слоёв общества кушетки. Хлипкая дверь с табличкой «ОБРАБОТОЧНАЯ» заперта на висячий замок. Вспомнились строки из Данте: «Оставь надежду всяк сюда входящий»...
Нарисовавшись в дверном проёме сестринского поста, здороваюсь, представляюсь. Улыбчивые женщины, предупреждённые о моём визите, приглашают пройти. Да-с, невелико помещеньице: стол, два стула, умывальник, два полотенца. Их принадлежность указана аккуратными надписями шариковыми ручками на сероватых кусках лейкопластыря: «ДЛЯ РУК» и «ДЛЯ ПЕРЧАТОК». На белом пластике подоконника – баночки для анализов, какие-то бланки, стопа чистых карт стационарного больного. Интересно, сколько из них заполнится за предстоящие сутки? Линолеум настелен в несколько слоёв – новый поверх старого. Но и верхний слой изношен уже настолько, что понимаешь: столько не живут.
Глаз цепляется за стенд с забавной надписью: синими буквами выведено «ПОСТ МЕДСЕС..», после «пробела» - остаток буквы «Ы», превратившейся в мягкий знак. Под надписью – изображение медсестры ещё советских времён. Судя по нему, эта девушка всегда на посту, не отвлекается ни на секунду. Ниже – пустые ячейки из оргстекла. Лишь одна скрывает под трещиной лик Христа. Вот так они глядят на всё происходящее - похожая на бравую пионерку медработница и иконный Иисус. Живо представил: в редкие минуты затишья сядет уставший медик на стул и, вытянув гудящие ноги, решит отдохнуть, но очередной пациент не даст этого сделать. Вот тут-то, наверное, чудо и случается: милосердный взгляд Спасителя и нарисованного коллеги – и бывшие минуту назад ватными ноги обретают крепость...
Из помещения поста можно попасть в процедурную и кабинет врача. В нём, правда, никакого врача нет: доктора – в отделениях. Хотя кабинет не пустует: в нём персонал приёмного покоя переодевается и отдыхает ночью. Если выпадает такая возможность. Вообще, уютно: продавленные кресла, диван, шкаф со скрипящими дверями, старый телик, кушетка. На белёной стене из мишуры выложены цифры «2013» и змея. «Тут, наверное, и обедают» - проносится в голове. Меня ждало разочарование, но об этом позже.
Пытаюсь поговорить со своими сегодняшними «коллегами», однако не получается: людской поток нескончаем. Одного мужчину укусила собака, у другого – ожог бедра, у женщины болит желудок, у другой – пневмония, мальчик поранил руку о гвоздь… Всем оказывается помощь, если требуется – немедленно берётся анализ крови, делается рентген.
Вспоминаю частые претензии читателей: мол, долго ждать приходится в приёмном покое. В процессе своего «дежурства» понял: есть такое. Но не потому, что врач не пожелал оторваться от обеда. Медсестра Ольга Гладюк и санитар Надежда Адлер обиженно делятся: люди насмотрятся фильмов, сериалов, в которых к каждому прибывшему, особенно на «скорой», в считанные секунды подбегает десяток врачей и наперебой начинают оказывать первую помощь...
- У нас такого нет, - делятся собеседницы. - Вот прибыл, к примеру, больной. Мы, узнав, в чём дело, обязаны вызвать необходимого специалиста. Но ведь врачи в отделениях не сидят сложа руки: у них обходы, лечение стационарных больных. Хирурги и травматологи на операциях бывают... Потому и приходится некоторым ждать. И помощь оказывают не в порядке очереди, а в зависимости от тяжести травмы или заболевания.
И женщины привели в пример предновогоднюю историю: в больницу поступила женщина с восемью ножевыми ранениями, одно - проникающее в печень. Её оперируют, пытаются с того света вернуть, а в вестибюле её пьяный муж с ушибленной головой орёт благим матом, сыплет угрозами, требуя немедленной помощи. И объяснять, почему никто не мчится на всех парусах мазать его плешь зелёнкой – бесполезно...
- Часто, - спрашиваю, - такое случается?
- Каждое дежурство!..
До обеда время проходит быстро: пациенты, пациенты, пациенты - ничего из ряда вон.
- К вечеру «веселее» будет: люди дойдут до нужной кондиции, и пойдут «вразнос», - обещают «коллеги».
Ну что ж... А пока – женщина, у которой заложило уши. Дежурного лор-врача в больнице нет - пробуют найти его по телефону. Безуспешно. Больной предлагают вариант: мол, оставьте свой номер – свяжемся с врачом, она вам перезвонит. Пациентку это устраивает. Кстати, врача в итоге вызвонили, та проконсультировала женщину по телефону.
«Вася, я к тебе пришёл, а меня не пускают!»
Три часа дня. На стуле сидит плачущая девочка-подросток, рядом – старший брат. Подошедшему врачу, глотая слёзы, школьница рассказывает: гуляла, поскользнулась, упала. Сильно болят рука, голова, тошнит. Осмотр, рентген. И вот сидят люди друг напротив друга: в маленьком кабинетике - пожилой доктор Ковин, в тесном тамбуре – заплаканная девчушка. Врач подбадривает:
- Не плачь, Алёнушка! Ты молодая, быстро всё пройдёт. - И радостно сообщает, посмотрев снимки: - Всё отлично: ни перелома, ни сотрясения нет! Повязочку сделаем, дома отлежишься – через пару дней снова гулять пойдёшь.
Приободрившись, девчонка идёт в обработочную. Через несколько минут, поблагодарив за помощь, придерживаемая братом, покидает приёмный покой. Вдруг Николай Сергеевич всплёскивает руками: девчушка-то рукавички забыла! Медсестра бежит вдогонку. Вернувшись, переводит дух и предлагает мне чай. Соглашаюсь охотно: за чашкой горячего напитка можно порасспрашивать «коллег».
- Какие чаще бывают пациенты?
- Всякие. Больше, конечно, нормальных людей. Но бывают и такие, что и не знаем, как с ними быть: матерятся, в драку лезут. Иногда приходится даже охрану вызывать.
- Если бы было видеонаблюдение, легче было бы с хулиганами бороться? – интересуюсь я.
- Конечно! – отвечают женщины хором. – Чтобы потом можно было любому продемонстрировать, как он себя вёл и что при этом говорил.
И рассказывают: недавно одна подвыпившая женщина стала осыпать персонал проклятьями, считая, что её мужу плохо оказывают помощь. Кто-то, указывая на электрощит, заметил: мол, ори громче – у нас всё записывается. Мадам вмиг успокоилась...
Ещё одни «возмутители спокойствия» (если обстановку в приёмном покое можно назвать таковой) – посетители, идущие навестить больных. Приходя не в часы посещений, они спешат к родным через приёмное отделение.
- Зачастую, делая им замечания, слышим в ответ гадости: мол, вам что, жалко что ли? – сокрушается Надежда Николаевна. – Нам не жалко! Но здесь не запасной выход, не коридор - это одно из отделений больницы. Иногда на каталках лежит по несколько человек – полуголые, совсем раздетые, врачи работают, медсёстры… Помню, делаем человеку срочное промывание желудка, а проходящая мимо женщина с котомками сердито бросает: «Что, другого места не нашли?». Ещё могут названивать тем, к кому спешат: мол, Вася, я к тебе пришёл, а меня не пускают!
Долгого разговора не случается – «скорая» привозит мужчину с ожогом груди. Нормальный пожилой дядька, шутит. Врач интересуется: каким образом получен ожог?
- Да перепутал в бане холодную воду с горячей - ополоснулся кипяточком...
Оказывается, такие случаи – не редкость. Прощаясь, фельдшер «скорой» предупреждает: там ещё с ножевым ранением везут...
Обычная нервная ночь
Первые 12 часов моего дежурства прошли. На пост заступила медсестра Марина Кочергина. Желудок требует подкрепления. «Коллеги» предлагают: чайник только что вскипел – идите покушайте. Кухня у медиков, оказывается… в ванной. Н-да, условия принятия пищи, прямо скажем, спартанские... Раньше была возможность покушать в буфете, но его уже лет десять как не существует. Перекусив, спешу на пост. Оказалось, вовремя.
В дым пьяный молодец с разбитым лицом, размахивая кулаками и сотрясая стены руганью, требует помощи. Более трезвый товарищ пытается его успокоить. Через пару минут это удаётся, но агрессия так и прёт из раненного в бровь пациента. В обработочной он лёг на стол, медсестра уже занесла над ним иглу, как вдруг, вскочив, он направляется к выходу. В холле сталкивается с доктором Ковиным. Стоят и смотрят друг на друга: врач спокоен, пациент вертит мутными глазами, что-то бормочет.
- Куда собрался? – вопрошает травматолог. – Тебе шовчик наложить нужно.
В ответ – что-то вроде «абырвалг»... В диалог вмешивается друг, подкрепляющий свою тираду матом:
- Тебе бровь зашить нужно, ты врача слушай, ё-моё!
«Боец» сдаётся на милость мед-работников. У оставшегося сидеть в вестибюле товарища интересуюсь, кто так разукрасил парня. Тот охотно отвечает:
- Я! У него ноутбук украли - он на меня подумал. Ну а я молчать не стал – рожу ему набил, потом сюда привёл. - И добавляет: Лысьва – это же окраина Вселенной! Тут всякое случается...
После парень пустился в рассуждения о том, почему нельзя разрешать огнестрельное оружие в нашей стране, постепенно переходя на обзор российской прессы. Завершил монолог словами: «Велосипед – машина времени!».
Возможно, он бы ещё много чего рассказал, но его друг, сияя идиотской улыбкой, вывалился из обработочной. Молодцы, хлопнув дверями, скрылись в темноте надвигающейся ночи.
Начиная с этого момента присесть работникам приёмного покоя было некогда. Привезли девушку с рваной раной головы – избил возлюбленный. Он, кстати, приплёлся следом, еле держась на ногах. Пытался рассказать о своей любви, но был изгнан на мороз. Там и ждал, куря и невесть кого матеря...
Было ещё несколько избитых, дедушка с инфарктом, бабушка, упавшая в обморок в бане, мужчина, севший мимо стула и поранивший голову... Перевести дух удалось лишь в пятом часу утра, когда всех прибывших больных определяют в отделения, а твердивший, что он «в натуре не нарик» слегка помятый хулиганами пьяный парень ушёл домой.
Во время этого затишья удаётся снова поговорить с «коллегами». Выяснил, что все они работают в приёмном покое по двадцать и более лет.
- Хоть и тяжело бывает, и пациенты разные попадаются, зато здесь нет рутины. В отделениях каждый день одно и то же, а здесь каждая смена – разная – говорит Марина Кочергина.
Отдыхают (если удаётся) медики на старом диване и кушетке. Сегодня удаётся поспать час: в половине шестого на «скорой» привозят грузного мужчину, незамогшего дышать. От него и его супруги разит перегаром за версту, говорить заболевший не может - о его болячках врачу рассказывает жена. Сердце, говорит, внезапно прихватило. На вопрос доктора «Сколько дней пьёте?» та смущённо отвечает: «Семь...».
После оказания экстренной помощи больного госпитализируют, а врач Ольга Борисовна Чащина, заполняя бумаги, с горечью выговаривает:
- Пьют, не зная меры, а потом сюда на «скорой» приезжают. Любят при этом доказывать: мол, у меня инфаркт, у меня инсульт - спасайте! Знаете, каков диагноз вот этого мужчины? Семь дней пил – вот его диагноз!
Уставший доктор отправляется в отделение - всю смену она провела в защитной маске. На вопрос, часто ли сама болеет, грустно отвечает: «Почти постоянно»...
Моё суточное дежурство закончилось - пришла новая смена. Когда двигался в сторону автобусной остановки, навстречу проехала машина «скорой». Нового пациента приёмного покоя, грохоча каталкой, прокатят через тамбур и «тормознутся» в вестибюле, стоя в котором ещё сутки назад, я вспоминал слова из «Божественной комедии»: «Оставь надежду всяк...» Нет, к приёмному покою их применять, пожалуй, не стоит. Здесь всегда помогут и надежду на исцеление точно дадут. Я сам убедился!
Социальные комментарии Cackle
перейти к списку статейверсия для печати
