Кто говорит о песнях недопетых?
Мы жизнь свою, как песню, пронесли...
Пусть нам теперь завидуют поэты:
Мы всё сложили в жизни, что могли.
Сергей Орлов.
Эти строки военного поэта относятся и к 95-летнему ветерану Великой Отечественной, ветерану труда с 47-летним стажем и просто замечательному человеку Ивану Андреевичу Топорову. Его портрет - на аллее Славы, его помнят и не забывают в совете ветеранов, где мне предложили побывать у фронтовика в гостях.
В школу – в лаптях
Ровно 95 лет назад в небольшой деревне Студёной Свечинского района Кировской области в семье Топоровых родился мальчик. Назвали его исконно русским именем Иван. И хоть был он пятым в бедной крестьянской семье, но желанным, как и его три сестры и брат. Мама пела ему колыбельные, сёстры Надежда, Евдокия и Вера водились с ним, играли, брат Андрей делился игрушками.
Нищету и скудное пропитание воспринимали как данность. Подумаешь, в школу идти в лаптях. Главное - учиться интересно! Подумаешь, хлеб мама испекла с тёртой картошкой. Зато горячий! И ведь были в лесу ещё грибы и ягоды.
Позднее они поймут, как несправедливы были к ним власти: когда началась коллективизация, увели со двора единственных кормильцев - корову и лошадь. Отец, чтобы прокормить семью, уезжал на строительство стекольного завода в Нижний Новгород. Проработал год, подкопил денег, в деревне ещё заработал, катая валенки, и отправился покупать корову.
Дело было зимой. Он простудился, слёг, да так больше и не встал. А корову пришлось отдать в колхоз как вступительный взнос...
Серые будни войны
Но жизнь продолжалась, и молодость брала своё. Иван, окончив среднюю школу, работал в колхозе. Тот июньский день 1941-го запомнил навсегда. Летним вечером, напоённым ароматом сирени и трав, отправились с девчатами на гулянье. Со смехом и шутками шли гурьбой по деревне. И так было легко и светло, словно песня у парня звучала в душе, и вся жизнь впереди казалась безоблачной и счастливой... Оборвала эту песню чёрная тарелка репродуктора страшным словом «война».
И померк летний день. Начались сплошные серые будни военного лихолетья. В начале августа он получил повестку, отправился в Бершетские военные лагеря Молотовской области (теперь Пермский край), где построили землянки для жилья, проходили обучение. 26 октября Ивана Топорова направили в Березники, в пехотное училище. Через полгода он, младший лейтенант, комсомолец, отправился на Западный фронт на оборону Гжатска под Москвой.
- Назначили командиром 36-й курсантской бригады на поддержке 265-го полка, - вспоминает он. - Познакомился с боевыми товарищами, с которыми пришлось делить и табак, и патроны. 32 человека семи национальностей, и все понимали друг друга и поддерживали, как могли, в трудном 100-километровом переходе к Вязьме. Шли с боями, тяжело и упорно отбивая у врага родные пяди земли. Повидали немало и смерти, и горя.
Дальше – как во сне
- Ни в одном кинофильме не передать тот шок, что испытали молодые парни и девчата, - продолжает ветеран. - Разбомблённые дома, повешенные на воротах своих домов старики и старухи, девочка с оторванными ногами, сжимающая куклу как последнюю надежду… Кто хоть однажды видел это - не забудет никогда. И сердца наши наполнялись жгучей ненавистью к врагу.
Командование поставило задачу взять населённый пункт под Вязьмой и отрезать немцам путь к отступлению. Они сопротивлялись упорно. Бой разгорался не на шутку: убили командиров двух батальонов, серьёзно ранили командира третьего. Мы несколько раз поднимались в атаку, неся огромные потери, но выбить немцев не могли. А надо было во что бы то ни стало выполнить приказ командования.
У нас было два ручных пулемёта. Одного стрелка ранило, нужно было заменить его. Я бросился на другой конец цепи залёгших бойцов. Дальше, как во сне, всё смешалось: огонь, грохот снарядов и жуткая, нечеловеческая боль в правой ноге...
Борьба за право жить
Лейтенанту Ивану Топорову было тогда 20 лет. Жизнь его только начиналась, но так жестоко обрывала её ВОЙНА… Не оборвала! Оглушённый, истекающий кровью, он провалялся без сознания на поле боя восемь часов, пока его смогли подобрать санитары.
А потом - долгая дорога к выздоровлению, сплошная упорная борьба за право жить, ходить, пытаться допеть песню, оборванную войной...
Лежал в госпитале в Москве, в Свердловске, в Перми. Худой и измождённый, замотанный в гипс по грудь так туго, что пище не хватало места в животе - пришлось вырезать в гипсе «окно». Несколько раз ему делали переливания крови.
Через семь месяцев гипс сняли - и новое испытание: после долгого бездействия коленный сустав сросся так, что нога не сгибалась. Профессор, осматривавший воина, вынес приговор: ногу не вылечить, бойца комиссовать. Но в душе Ивана радостной мелодией звучала мысль: «Жив! Я всё-таки жив!».
В Лысьву уехал без колебаний
Надо было привыкать к новому состоянию инвалида и пытаться жить, работать. Устроился военруком в школу в Кирове, через год поступили с другом в торговый техникум, на бухгалтерское отделение, а через 2,5 года, получив свободный диплом, без колебаний уехал в Лысьву.
Здесь уже жили его родные: вначале приехала по вербовке на завод сестра, потом брат, а позднее и мать. И так с 1946 года началась лысьвенская трудовая биография Ивана Топорова. Работал калькулятором в отделе ОРС ЛМЗ, затем на полгода попал в госпиталь (разболелась нога).
В 1949-м организовал с нуля работу булочной, что на ул. Мира. Сам подбирал штат, консультировал продавцов, в течение восьми лет следил за бухгалтерией. По обслуживанию магазин всегда занимал первые места в общегородских соцсоревнованиях, получал премии. Зарплаты тогда были небольшие - 40-50 руб. Премия в 750 руб. делилась на всех.
Лысьвенцы помнят этот замечательный магазин, позже получивший название «Грин». Все продукты там можно было купить - и свежие, и недорого, и продавщицы всегда были приветливы и терпеливы. Многие посещали его, и многие жалеют, что его нет, а ведь в будущем году ему исполнилось бы 70 лет...
Иван Андреевич вспоминает:
- Однажды вышел на работу после очередного отпуска. В торговом отделе, не объясняя причин, предложили уйти, взять любой другой магазин, но только не этот... Так я очутился в ЖКО Ленинского посёлка, затем - на ЛМЗ, в АТП, оттуда и вышел на пенсию.
Неугомонная душа
Но его неугомонная душа требовала деятельности, и он ещё четыре года отработал на фильтрах в профилактории «Зорька». Общий трудовой стаж составил ни много ни мало 47 лет. А ещё этот замечательный трудолюбивый человек своими руками построил дом и всё, что в нём нужно: и баньку срубил, и котельную залил, и огород засадил. И всё это - аккуратно, старательно, тщательно и бережно укладывая досочку к досочке, как слова в задушевной песне с названием трепетным «ЖИЗНЬ». Чтоб жилось в его доме, как пелось, его любимым - жене и дочке...
И, может быть, недаром ему была дана такая фамилия – Топоров.
- Надо было оправдывать, - шутит он. - Ведь и отец был замечательным плотником.
И ещё много чего до последнего времени делал он сам уже в теперешней благоустроенной квартире: и тумбочки на балкон, и трюмо, и встроенный шкаф, и ремонт в квартире, будучи уже в солидном возрасте.
Сейчас ветеран живёт один, но его постоянно посещают работники из соцзащиты. Регулярно навещает дочь, живущая в Перми. Он интересуется событиями в стране и в городе, читает газеты, кстати, «Искру» - 72 года! Прекрасно помнит события минувших лет, товарищей по полку, где воевал, и по заводу, где трудился.
Он всё старается делать сам: и обед готовит, и помидоры закатывает, и за розами ухаживает. Одного только желает ветеран, инвалид войны: чтобы его не забывали, чтобы чаще навещали друзья, а медики были внимательнее: ему столько пришлось испытать в этой жизни, что другим и не снилось...
Людмила Балагурова, ветеран библиотечного дела. Фото из архива Ивана Топорова
Социальные комментарии Cackle
перейти к списку статейверсия для печати
