Почти все работники ОАО «Лысьвенский мясокомбинат» два месяца назад получили уведомления о сокращении в связи с тяжелой финансово-экономической ситуацией на предприятии. Все это время коллектив, который насчитывает более 120 человек, жил в напряжении: кому первому укажут на дверь. Кто-то, не дожидаясь рокового часа, находил другую работу и увольнялся по собственному желанию. С августа-сентября численность персонала заметно редела, и к началу нового года из 160 человек осталось чуть более ста. В декабре производство стояло. Работники были оправлены в вынужденные отпуска. В середине января запустили колбасный цех и цех полуфабрикатов. Сегодня комбинат работает, но далеко не на полную мощность. С прошлой недели началось реальное сокращение персонала.
И кризис тут совсем не виноват
Лысьвенский мясокомбинат, пожалуй, самый яркий пример того, как бездумное использование кредитных ресурсов и плохой менеджмент легко и просто доводят рентабельное предприятие в буквальном смысле до ручки. И даже кризис здесь ни при чем. Рано или поздно бывшие управленцы всё равно «посадили» бы финансы комбината до основания. Последние события, связанные с кризисом и изменениями на потребительском рынке, лишь ускорили негативные процессы и поставили предприятие на грань банкротства.
Мясокомбинат залихорадило задолго до того, как в России заговорили о всемирном финансовом потопе. Лысьвенские мясопереработчики ощущали снижение объемов продаж уже в начале прошлого года. А в конце лета собственники, пермские предприниматели Нелюбин и Шестаков, вынуждены были сменить главного менеджера – директора Валько. На комбинат прибыли новые руководители – исполнительный директор Владимир Кирьянов и директор по производству Петр Евдокимов. Им была поставлена задача вытащить предприятие из долговой ямы и вывести его на уровень рентабельности.
Первое знакомство новых управленцев с его экономикой и финансами во всей «красе» выявило безрадостную картину неэффективного менеджмента прежнего руководства.
По словам Петра Евдокимова, 70 миллионов рублей долгов, накопленных мясокомбинатом, сковывали по рукам и ногам.
- Мы приехали, чтобы сделать предприятие рентабельным. Но мы не волшебники, - сказал он при встрече с главой района Александром Гончаровым. - Сейчас бывшее руководство под следствием, возбуждены уголовные дела. Что оно делало? Брало кредиты и «проедало» их. Работало 160 человек, продукция реализовалась на пять миллионов рублей, производительность труда - 30 тысяч на человека, из которых 10 тысяч - зарплата. Плюс налоги, платежи по кредитам. Что оставалось на развитие?
Акционеры мясокомбината, сменив его руководство, о закрытии предприятия разговоров не вели. По мнению Петра Евдокимова, имеющего опыт работы в подобной отрасли, производство можно сделать рентабельным и вытащить из долговой ямы, если уменьшить персонал до 90 человек и вложить в предприятие 10-15 миллионов рублей.
Оптимизацию начали с ликвидации торговых точек как абсолютно убыточного звена. Как оказалось, продавцы были мало заинтересованы в конечном результате продаж и довольствовались установленными окладами.
- Так была выстроена система оплаты труда не только в этом звене. Системы стимулов к эффективной работе не было вообще. Мы не сторонники освобождаться от людей. Но что делать, если на основном производстве трудятся не более 20 человек, а остальные приходят на работу и ждут зарплаты. Прежним руководством сделано все, чтобы расхолодить коллектив: ни стимулов, ничего, что побуждало бы человека работать, а не просто получать деньги.
Петр Евдокимов приводит примеры, когда с десятью-двадцатью килограммами колбасных изделий могли отправить машину за десятки километров, когда уборщица помещения получала больше, чем фаршесоставители того же колбасного цеха. А что уж говорить об управленческом аппарате, который разросся до неприличных размеров! Примеров нерационального использования бюджета предприятия, расточительства заработанных средств и кредитов, а порой и откровенного воровства у новых управленцев немало. Всем, что связано с хищениями, занимаются правоохранительные органы. Все, что связано с возможностью повлиять на финансы и попытаться удержать предприятие на плаву, новые управленцы предпринимают.
На лицах – сумрак, в бюджете – яма
Не берусь судить, насколько грамотно и профессионально они это делают, но Америки точно не открывают и действуют давно известными и проверенными методами, которые в кризисной ситуации, как правило, болезненны, непопулярны и антисоциальны.
1. Первое – сокращение персонала. Директор центра занятости Николай Ксенофонтов, получив информацию о предстоящем высвобождении 99 человек, настоял на том, чтобы администрация комбината провела собрание коллектива и объяснилась с ним. Исполнительный директор Владимир Кирьянов присутствовать на нём не смог: улаживал проблемы с погашением очередного взноса по кредитам в пермском банке в 18 миллионов рублей.
Эту информацию сидящие в зале люди никак не восприняли. С сумрачными лицами они слушали Петра Евдокимова, рассказывающего о долгах, обязательствах, о расходах и доходах, о туманных перспективах.
Потом, как это бывает на таких собраниях, начался поток обвинений: рабочие, особенно транспортная группа, обвиняли администрацию в ущемлении их прав. Директор пытался донести до недовольных людей причины жестких мер:
- Положение очень сложное, объем производства мал, рынки потеряны, и надеяться, что за лысьвенской колбасой выстроятся в очередь, не приходится. Год будет тяжелым. Я даже не могу сказать, встанет завод или будет продолжать работать. Но банкротить его не собираются.
Вы же сами видите, как был раздут штат. Три человека работают в колбасном цехе, столько же - в цехе полуфабрикатов. И обрабатывают всех, кто ждет зарплату. Кто работает, тот и будет получать деньги!
2. Второе – погасить долг по зарплате. Сегодня он не столь велик. Как сказали сами рабочие, к задержкам зарплаты им не привыкать. Прежняя администрация тоже не баловала – бывало, и на месяц затягивала расчеты. А осенью прошлого года народ забузил: задолженность перевалила за два месяца. Ноябрьскую зарплату работники получили в феврале, им выплатили часть за декабрь и даже частично погасили январскую задолженность. Намерение администрации такое: не увеличить разрыв. Хотя при нынешних объемах производства и реализации выполнить это весьма непросто. Чтобы сводить концы с концами, комбинат должен вырабатывать и продавать не менее 60 тонн мясных и колбасных изделий при численности персонала менее 100 человек. В январе произвели 14 тонн, в феврале будет немногим больше. Вот и считайте: можно ли при таком финансово-экономическом раскладе реально выбраться из долговой ямы?
3. Поэтому топ-менеджеры пошли на третий вариант локальных антикризисных мер, который коллективу тоже совсем не нравится – жесткое ограничение в расходовании тепло- и энергоресурсов, вывод из производства некоторых активов, снижение затрат на содержание управленческого аппарата. Простой пример: дежурная машина, в основном предназначенная для управленческого аппарата, обходилась в 30 тысяч рублей в месяц.
Цех забоя. Страшно затратная производственная единица. Кроме того, с ней были связаны постоянные разборки с водоканалом, экологическими службами. Кстати, серьезнейшая проблема для всей мясоперерабатывающей отрасли, которую руководители заводов неоднократно ставили перед краевыми властями. Почему мясокомбинаты начали закрывать бойни в Прикамье? Потому что практически невозможно выполнить требования, предъявленные к качеству очистки сточных вод и утилизации отходов. Очистных нет, свалки требуху не принимают, в котле сжигать – весь завод будет работать только на ее уничтожение. Проще закрыть. Пусть проблему забоя решает деревня, где выращивается скот. Но это к слову.
Реконструкция. Собственники готовы инвестировать в нее деньги, но вопрос, в чем она заключается. По словам директора по производству, реконструировать - значит «убрать компрессорный цех: поставить холодильники, закупить часть нового оборудования, убрать котельную, сделать отопление в каждом здании». Не «приостановить», не «поставить на консервацию» до лучших времен, а именно «убрать». Мне вспомнилось, как лет десять назад в печати муссировалась тема строительства на мясокомбинате, который тогда зависел от поставщика энергоресурсов - ОАО «Привод», - собственной котельной. Сомнения берут: а если лет через пять снова потребуется котельная с такими же мощностями? Опять строить? В хрущевские времена был популярен расхожий слоган: «шей да пори: не будет простой поры». Так вот «шьем и порем» - в политике, экономике, бизнесе. Никак разумную середину не найдем. Но это снова к слову.
Несмотря на то, что сокращение на предприятии началось, реально за воротами проходной должны оказаться немногие. Так, по крайней мере, настроены топ-менеджеры. Хотя, по словам Петра Евдокимова, у них разные взгляды на выход из кризиса. Он, насколько я поняла, более жестко и категорично подходит к вопросам оптимизации расходов и сокращения персонала, потому что перед ним поставлена задача – к лету вывести экономику комбината на уровень рентабельности.
- Нам сказали: продержитесь год. Если ничего не поменяется, на следующий год обнулим все суммы, грубо говоря, за все заплатим и начнем с чистого листа. Но год–то надо как-то прожить!..
Глас народа
Андрей Зыкин, мастер холодильных установок:
- Второй раз попадаю в такую ситуацию. Работал на гормолзаводе и тоже пришлось пережить сокращение. Теперь вот мясокомбинат. Понимали ли мы, что происходит? Задержка зарплаты началась при Валько. Но надеялись: все выправится. Сейчас люди снова живут в тревоге: что делать, если сократят? Они ведь не виноваты в том, что руководство посадило комбинат в финансовую яму. Откуда нам знать, что происходит в управлении? Бумаги не показывают, и никто перед нами не отчитывается...
Социальные комментарии Cackle
