Странным, мягко выражаясь, оказалось это дело: потерпевший чувствовал себя виноватым, потому что его... не убили.
Хлеборез вместо кошелька
Рано утром 30 ноября прошлого года жители одного из домов на улице Кутузова заметили во дворе «жигули». До вечера машина не сдвинулась с места. Из любопытства один из жильцов заглянул в нее и обомлел: салон был залит кровью, мужчина за рулем не подавал признаков жизни. Приехавшая оперативно-следственная группа установила: водитель занимался частным извозом, умер от ножевых ранений. Их на его голове и шее, спине и груди, на лице и руках оказалось более шестидесяти.
Анатолий Щукин на месте этой трагедии не был. Но был наслышан о ней. Поэтому, выезжая по распоряжению диспетчера за очередным пассажиром, всегда помнил: некоторые из них «расплачиваются» за услуги ножом. 14 марта, около полуночи, к нему в авто сел парень лет двадцати. Вроде бы, ничего не настораживало. Правда, неожиданно поменял маршрут - вместо улицы Строительной, на которую направлялся, попросил заехать во двор дома на улице Смышляева. Анатолий Николаевич, конечно, не знал, что, выходя из дому, Алексей Дубков (имя и фамилия изменены) сунул в карман хлеборез. Скорее всего, именно для того, чтобы «рассчитаться» с ним. А пока...
Пока А. Щукин остановил автомобиль в глухом дворе. Привычно страхуясь от возможного нападения, отстегнул ремень безопасности, повернулся вполоборота к пассажиру и уперся спиной в двери, положив одну руку поближе к монтировке. Алеша, видимо, заметил этот маневр и тут же воспылал к водителю интересом: мол, сколько тебе лет, давно ли таксуешь, много ли зарабатываешь? Когда увидел, что бдительности шофера эти вопросы не усыпляют, вышел из авто и направился к одному из подъездов. Его не было минуты три. Появившись, сказал шоферу:
- Мне надо кое-что вынести. Одному не справиться - подсоби.
- А ноша не криминальная? – осведомился тот, зная, что квартирные воры, «отоварившись», часто используют такси.
- Ну что ты...
Нож не выдержал атаки
Анатолий подошел к подъезду. А. Дубков захотел пропустить его вперед, но тот твердо произнес: «Сначала ты». Видимо, в планы пассажира такой порядок движения не входил. Он оставил водителя внизу, а сам поднялся наверх. Опасаясь за рацию и документы, А. Щукин вышел на улицу и сел в автомобиль. Вскоре Алексей вернулся и они в том же порядке вошли обратно. Похоже, А. Дубков уже продумал новый план действий. Потому что Анатолий Николаевич даже не понял, как тот оказался у него за спиной. Только почувствовал: Алексей левой рукой обхватил ему голову и начал гнуть ее назад. Тут же увидел перед собой его правую руку с ножом. Через мгновение лезвие вспороло ему горло. Среагировал моментально: подставил под него свою ладонь, резко повернулся к нападавшему лицом, обхватил его обеими руками и попытался опрокинуть на пол. Пока боролись, ощутил, как Алексей несколько раз ударил его ножом в затылок, голову, плечи и предплечья. Попробовал поймать его вооруженную руку, но безуспешно: нож уже зацепил ему ухо и висок, кровь с виска потекла в глаза, и он практически перестал видеть. От отчаяния напрягся что есть мочи и свалил-таки нападавшего на бетон. Захватом зажав ему шею, закричал, зовя на помощь. Услышав, как кто-то из жильцов открыл двери, ослабил захват. Этого послабления хватило, чтобы нападавший вырвался и убежал, выбросив на ходу рукоятку сломавшегося ножа.
Прибывшая на место преступления оперативно-следственная бригада практически сразу вычислила пассажира и задержала его. Анатолий Николаевич не сомневался: Дубков получит по заслугам. Но судебно-медицинский эксперт признал его телесные повреждения незначительными. Исходя из этого заключения, участковый уполномоченный милиции, проводивший доследственную проверку нападения, квалифицировал преступление как умышленное причинение легкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 115 УК РФ) и направил документы в мировой суд.
«Как же так?! - думал Анатолий Николаевич. – По сути Дубков пытался меня убить, и не голыми руками, а ножом. Бил им с такой силой, что сталь не выдержала и нож сломался. Я остался жив и не изувечен не потому, что он меня вдруг пожалел. Однако нападавший отделается только штрафом. Хотя кто присудит его безработному? Значит, получит исправительные работы. Узнав, что за поножовщину наказывают только испугом, любой пьяный сядет с хлеборезом в такси и с легкостью последует примеру Дубкова». Придя к такому выводу, он написал в городской следственный отдел следственного комитета при прокуратуре заявление о посягательстве на свою жизнь. Но здесь оснований для возбуждения уголовного дела по признакам покушения на убийство не нашли.
- Дубков действительно мог убить Щукина, - говорил мне следователь, который разбирался с этим злодеянием. – Но не убил. Значит, можно вменить ему только умысел на причинение телесных повреждений. А это уже не наша подследственность. Поэтому все материалы мы вернули в милицию...
Виноват, что не убили...
Круг замкнулся. Ибо возбуждать уголовное дело по ч. 1 ст. 213 УК РФ «Хулиганство», как изначально настаивал Щукин, или по ч. 2 ст. 115, которая предусматривает причинение легкого вреда здоровью из хулиганских побуждений, милиция отказывалась сразу. Потому как хулиганством уголовный кодекс называет «грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия». Вот только можно ли считать неуважаемым обществом отдельного гражданина? А подъезд – местом общественного порядка?
Пока А. Щукин искал правду, А. Дубков написал заявление мировому судье: «…Когда подъехало такси, я зашел на кухню, взял кухонный нож и положил в карман джинсов. Взял его на всякий случай, потому что неизвестные лица угрожали мне расправой…. Когда проходил в подъезде мимо Щукина, он неожиданно схватил меня за рукав, поволок под лестницу и начал душить. Я испугался за свою жизнь. В испуге, в состоянии аффекта, выхватил из кармана куртки нож и ударил им Щукина в шею. Тогда он навалился на меня и начал душить еще сильнее. Я умудрился перехватить нож в другую руку и нанес ему еще несколько ударов в бок, после чего нож сломался. Он начал кричать. Я испугался еще больше, кое-как вырвался из-под него и бросился бежать… Прошу принять дело к производству для привлечения к уголовной ответственности гр. Щукина А.Н. по ст. 116 УК РФ» («Побои»).
Судя по этому «откровению», автор заявления – тот еще фокусник: положил нож в карман брюк, а выхватил из кармана куртки. Но суть не в этом. Суть в том, что из пострадавшего можно запросто превратиться в обвиняемого, ибо мировой судья принял заявление к рассмотрению. А судебно-медицинский эксперт обнаружил у А. Дубкова «гематому волосистой части головы, кровоподтек на лице, царапину на шее». И дал заключение: «Повреждения, судя по их характеру, возникли от ударных и плотно-скользящих воздействий тупого твердого предмета (предметов). Могли возникнуть в указанный в постановлении (об экспертизе – авт.) срок». Хорошо, что специалист напрямую не связал обнаруженные травмы с событиями 14 марта. А то ведь, неровен час, по этапу загремел бы А. Щукин.
Невиновное причинение вреда
Выслушав стороны и свидетелей, оценив представленные ими доказательства, судья Людмила Рязанцева пришла к выводу: А. Щукина за отсутствием в его действиях состава преступления необходимо оправдать, так как поведение Дубкова, особенно в части его истинных намерений, очень сомнительно. Он был нетрезв. А, вызвав такси, взял с собой кухонный нож - якобы для самообороны. Однако назвать тех, кто на него собирался напасть, не смог. Не заявил об угрозе нападения и в ОВД.
Захват не может квалифицироваться как нанесение побоев. В данном случае он относится к иным насильственным действиям, причинившим физическую боль, но не повлекшим кратковременного расстройства здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности. Однако и при этом следует исходить из того, что «уголовное право России основывается на принципе субъективного вменения. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается. Ни одно деяние, совершенное невиновно (казус), какие бы тяжкие последствия оно не причинило, не может расцениваться как преступление». Эксперт установил у Анатолия Николаевича семь колото-режущих ранений. Все они могли быть нанесены ножом. Следовательно, действия А. Щукина, повлекшие повреждения на теле Дубкова, следует расценивать как причинение вреда посягавшему в состоянии необходимой обороны. Тем более что Дубков значительно моложе и физически сильнее, но намеревался причинить вред жизни и здоровью подсудимого с применением ножа.
Если бы в подъезде был посторонний...
Если читатель заметил, оправдание подсудимого звучит как обвинение А. Дубкова: он назван посягающим лицом, и посягание конкретизировано. Так почему же посягатель до сих пор не на скамье подсудимых? А вот это, пожалуй, самое диковинное в данной истории. Отказываясь привлекать Алексея к уголовной ответственности за причинение легкого вреда, Анатолий Николаевич, конечно, дал маху. Второй промах – не обжаловал в суде отказ милиции о возбуждении уголовного дела по ч. 2 ст. 115. Третий - не написал встречный иск на агрессивного пассажира, когда получил копию его иска в свой адрес. Будь иначе, суд рассмотрел бы их вместе. И очень может быть, что нашел бы основания не только для оправдания А. Щукина, но и для наказания А. Дубкова. Вопрос только в том, как бы он его определял.
Расшифровки понятия «общественное место» в уголовном кодексе нет. А кодекс об административной ответственности, указывая, в каких местах запрещено пить пиво, почему-то не называет подъезды. В итоге правоохранители, блюдя букву закона, формально считать их общественным местом не могут. Но это полбеды. Специальный пленум Верховного суда разъяснил: «Явное неуважение лица к обществу выражается в умышленном нарушении общепризнанных норм и правил поведения, продиктованном желанием виновного противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним». А поскольку «окружающих» Щукина и Дубкова во время поножовщины не было, сказать, что Дубков противопоставлял себя обществу, опять формально нельзя. Следовательно, обвинить его в хулиганстве или в хулиганских побуждениях тоже проблематично. Хотя прецеденты были: в одном из регионов страны суд признал общественным местом пустынный берег пруда, на котором подсудимый выразил явное неуважение к обществу в лице пострадавшего от его кулаков.
- Вот если бы в подъезде был хоть один посторонний, - говорил мне помощник прокурора Сергей Костин, - то можно было бы говорить о признаках преступления ч. 2 ст. 115 УК РФ.
- А каков мотив нападения, с вашей точки зрения?
- Мотивом могли быть неприязненные отношения.
- Откуда взяться неприязни? Встретились они впервые, и вместе находились всего несколько минут...
- Она возникла внезапно. Об этом свидетельствуют материалы проверки.
- Что же делать Анатолию Николаевичу?
- Поскольку он оправдан, то в течение трех лет имеет право на реабилитацию своего доброго имени и на возмещение морального вреда в порядке гражданского судопроизводства. В течение двух лет может написать заявление мировому судье о привлечении Дубкова к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 115, потому что экспертизой определен только легкий вред его здоровью. При рассмотрении дела он получит статус частного обвинителя и обязанности по доказыванию преступления. Если в его доказательствах судья усмотрит признаки преступления, предусмотренные ч. 2 этой статьи, то при его ходатайстве в соответствии с требованиями закона направит материалы для возбуждения уголовного дела по этой части...
В заключение хочется сказать, что внезапная злоба места для своей вспышки не выбирает. И обуреваемый ею Дубков набросился бы на водителя прямо в машине. Но он дважды завел его в подъезд. Разве за этим продуманным выбором места преступления не кроется умысел?
P. S. Убитый в ноябре таксист о зрителях не похлопотал. И убийцы до сих пор на свободе...
Социальные комментарии Cackle
перейти к списку статейверсия для печати
