Учитель школы доказал в суде действенность 21-статьи Конституции РФ, которая гласит: «Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления». Подонку, оскорбившему педагога, назначили штраф. Но говорить о том, что государство охраняет личность педагога от умаления его достоинства, - значит грешить против истины.
Откуда «растут ноги» унижений
Еще поколение назад ученики относились к учителям с благоговейным трепетом и уважением, они были для них мудрыми и недосягаемыми личностями. Их не то что оскорбить - огорчить страшились! И такое отношение к педагогам сохранялось на всю жизнь. Прошло чуть более 20 лет - все встало с ног на голову. Дав школьному преподавателю зарплату уборщицы, заставив его трудиться на полторы-две ставки, чтобы не умер с голоду, государство превратило «обитателей небес» в земной обслуживающий персонал. Хотя само же и продекларировало устами Конституции (ст. 37 п. 3): «Каждый имеет право… на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации...».
Школьники не могли не заметить этот «двойной стандарт». И сделали вполне логичный вывод: раз общество не уважает педагогов, то учащимся это и вовсе необязательно. И СМИ запестрели сообщениями не только о словесном унижении учителей недорослями, но даже об избиениях преподавателей. Милиционера при исполнении оскорблять опасно: за этим последует реальное наказание (ст.319 УК РФ). А вот педагога при исполнении унижать не страшно: он специальной статьей уголовного кодекса не охраняется. Хотя, вопреки преследующей его дикости, верой и правдой служит тем же государственным интересам.
Надо полагать, бывший ученик школы №7 Сергей Голевский (фамилия изменена), отсидев за партой 8 лет, хорошо усвоил уроки этого тотального неуважения к педагогам. В декабре он запросто пришел в родное учебное заведение пьяным. Но не для того, чтобы предаться здесь красивым воспоминаниям отрочества – ему, великовозрастному детине, приспичило «пообщаться» со своей малолетней подружкой. Поскольку время было сугубо урочное, преподаватель ему в этом удовольствии отказал. Через несколько дней Сережа нагрянул в школу снова и в отместку «преподал» учителю и детям урок нецензурной словесности. Что происходило дальше, «Искра» 10 февраля рассказала в публикации «Матерные слова не могут оскорбить». Чем закончилась история?
Судье стало жаль ... Подсудимого
Пройдя через все препоны правоохранительной системы, униженный учитель все же дождался суда. Заседание состоялось 16 февраля. Но торжество справедливости показалось преподавателю весьма сомнительным: судья вел процесс, на его взгляд, странно.
- Он не вызвал в качестве свидетелей ни одного педагога, хотя я указывал в своем заявлении двоих. Учителю черчения, которого подсудимый тоже нецензурно оскорбил, помощники судьи, правда, позвонили, но во время урока, и даже любезно согласились подождать, пока он придет. Но на каком основании покинешь занятия, если судебной повестки нет? – рассказывал потерпевший. – Дальше – больше. Выслушав меня и детей-очевидцев, судья вдруг заявил, что ему очень жаль подсудимого – у него такая нескладная судьба! Я человек в судах неискушенный. Однако, мне кажется, люди в мантиях обязаны быть непредвзятыми, а уж заявлять о своих симпатиях или антипатиях в заседании и вовсе не имеют права. Заметьте, судья не пожалел ни детей, которым пришлось выслушать нецензурщину, ни меня, потому что оскорблений я вовсе не заслужил. Зато он спросил подсудимого, нет ли у него ко мне вопросов. И тот задал один: «Я слышал, ты там чего-то написал про меня в газете?» - «Вообще-то автором публикации был не я, а журналист». Продолжить мне не удалось, за меня ему ответил судья: «В наше время все имеют право писать все, что угодно. Вы же понимаете – желтая пресса...».
- По моему мнению, получился балаган, - продолжал учитель. - Хотя вердиктом я удовлетворен: подсудимый полностью признал вину и за оскорбление приговорен к двум с половиной тысячам рублей штрафа в пользу государства. Суд постановил также взыскать с него в мою пользу пять тысяч рублей в качестве компенсации морального вреда. Вот только думаю: где он возьмет деньги на штраф и компенсацию, если давно уже не работает, и трудиться суд его не обязал?
Первые «плоды» уже созрели
Узнав, что пострадавший коллега выиграл дело в суде, педколлектив встретил его, что называется, «на ура» и долго обсуждал в учительской все перипетии событий. Еще бы: в кои-то веки учителя не только взяли под защиту, но и возместили ему моральный вред. Однако с выводом о возмещении преподаватели, скорее всего, поспешили, ибо вопрос, который задал потерпевший самому себе, отнюдь не риторичен.
Голевский умудрился схлопотать две судимости кряду. Первую – 13 января, за кражу с незаконным проникновением в жилище. Вторую, как мы знаем, – через месяц. Дело о воровстве рассматривал городской федеральный суд и назначил Сергею два года лишения свободы условно с испытательным сроком такой же длительности. Работать при этом нем обязал. Так что возмещения морального вреда учитель едва ли когда-то с него получит.
И главное даже не в том, взыщут с подонка эти деньги или не взыщут. Оно - в другом. В отношении государства к российскому учительскому сословию. В его непростительном для государства небрежении к людям, создающим будущее России. И, безусловно, в неоправданном уничижении личности педагога со стороны тех, кому доверена судебная мантия воздать по заслугам его обидчикам. К чему приведёт такое отношение - угадать несложно. Между тем, первые «плоды» уже созрели и мы начинаем их пожинать.
Социальные комментарии Cackle
