В направлении небольшой деревушки Ваксы «умерли» все дороги. Налипшая на кроссовки глина превратилась во вторую подошву. Скользко. Трава, смоченная ночным дождиком, от грязи спасает, но ноги мгновенно становятся сырыми. Неужели где-то там, за поворотом, живут люди? Среди них и старожил деревни, 82-летний Вакиль АНИСОВ, пригласивший корреспондента «Искры» в гости.
Наш человек! Две улицы небольшой татарской деревушки сходятся, словно линии на ладонях. Домики - как игрушки. Яркие наличники окон. На заборах сушатся пёстрые половики. В грязи копошатся куры. На перекрёстке «здороваются» собаки. Казалось бы, идиллическая деревенская картинка, если бы не одно «но»…
Дорога, ведущая в цивилизацию, - сплошь глина и грязевая жижа. Редакционная машина застряла на полпути. Водитель, еле-еле выбравшись на сухой пятачок в поле, отрезал: «Дальше не поеду!». Пришлось идти пешком. Кое-как отыскав нужный адрес, удивляюсь:
- Как вы тут живёте?
- Потихоньку, - улыбается Вакиль и приглашает в дом.
В избе чисто и тепло. На кухне закипает чайник. На комоде под салфеткой помалкивает телевизор: перейти на цифровое вещание помешало отсутствие нужной «коробочки».
- Транзистор слушаю, - ловит мой взгляд хозяин. - А новости узнаю из газет.
На столе свежий выпуск «Искры». Наш человек!
Вакилю 82 года. Маленького роста, прямой и крепкотелый. Хозяйничает в одиночку уже пять лет, с тех пор как похоронил супругу. Перед его усадьбой грядки в несколько рядов. Урожай почти собран. Только капуста в ярко-зелёном платье радуется дождю. В палисаднике самодельные ульи, под навесом старенькая «Нива». На ней старожил иногда ездит в Аитково за хлебом. Но чаще продукты привозит брат из Совы. Или выручают соседи - те, у кого есть трактор. Без трактора здесь вообще делать нечего.
- Эх, нарушили деревню! - вздыхает Вакиль. - Когда-то здесь был крепкий колхоз «Красная заря», мама в нём работала. Было сельпо. А теперь ничего этого нет. Нам бы дорогу - может, и магазинчик кто-то открыл бы. Дорога - это жизнь.
Одних пчелосемей 250!
В Ваксе всего около 30 домов. На удивление, почти у каждого палисадника стоит техника. Люди живут своим хозяйством, огородами, держат коров, птицу.
- У нас крупного рогатого скота больше, чем на частном подворье в Аитково. Одних пчелосемей 250! - радуется за родную деревеньку старожил. - Но раньше, конечно, было больше. Вакса испокон веку славилась пчеловодами.
Сам Вакиль управляется с ульями с 1947 года. Сейчас у него 11 пчелосемей. Совсем недавно на его подворье кудахтали пернатые наседки, но ухаживать за ними стало тяжело. А вот пчёл «нарушить» не может - жалко.
- Летом ложусь по вечерам возле улья и вдыхаю аромат мёда и трав, - делится сокровенным пчеловод.
В такие минуты Вакиль вспоминает детство. Как бабушка бережно укладывала в мешок сухари - отец уходил на фронт. Как зимними долгими вечерами вдвоём с братом они ждали маму у тёмного окна - женщин в войну отправляли на лесозаготовки. Как пацанами таскали неподъёмные мешки с зерном. Как ездил в интернат в Батерики, потому что в деревенской школе учили только до четвёртого класса.
После семилетки Вакиль пошёл работать в лес и задержался в отрасли на долгие 42 года. Сначала трудился в лес-
промхозе, потом в Лысьвенском лесхозе. Его участок был одним из самых больших - 11 кварталов. Когда засобирался на пенсию, директор лесхоза А.А. Журавлёв не отпустил: мол, хочешь лишить меня спокойного сна? В то время лесники неделями жили на делянках: высаживали на вырубках молодые ели.
Скорая не едет. За свою жизнь Вакиль посадил не одну тысячу деревьев, поставил два добротных дома и вырастил четверых детей. Не помешало даже то, что одним глазом в последний раз в семь лет он увидел только связку карандашей, что лежала на стеллаже, - брат отца учительствовал. Вакиль слёг с корью, а бабушка приоткрыла ему веко, чего нельзя было делать, так как недуг поражает слизистые. Хорошо, что подоспел отец и не позволил неграмотной женщине оставить сына совсем слепым.
Вакиль хорошо говорит и по-русски, и по-татарски. Удивляется: приедет в деревню молодёжь - не поймёшь, что лепечут. Ни того, ни другого языка толком не знают...
- Не скучно одному зимовать? - отрываю взгляд от окна, за которым через пару месяцев завоет вьюга.
- Иногда соседи заходят. Да и по хозяйству дел много: дров наколоть, печь натопить.
- А если заболеете? Всё-таки возраст... - переживаю за собеседника.
- С этим сложнее, - хмурится Вакиль. - Как-то сердце прихватило, вызвали скорую. Она обычно останавливается у школы в Аитково и ждёт. А ты как хочешь, так и добирайся. Ладно соседи на выручку приходят.
Пешком до школы. А вот и они - легки на помине. Узнав, что в деревню приехал корреспондент, к Вакилю пришли местные жители.
- Пожаловаться можно? - с порога начинает разговор Назиль Давлетбаев. - Видели, какая у нас тут дорога? Ездить невозможно. В газете власти отчитались, что на ремонт потратили 750 тысяч. Куда средства дели, мы так и не поняли. Привезли плитняк с карьера, утрамбовали в грязь. Вот и весь ремонт. Лучше бы нам эти деньги отдали. У нас и трактора есть, и где дешевле щебень купить, знаем. Мы и в администрацию писали, и в прокуратуру, и в Пермь…
Начитавшись чиновничьих отписок, местные не верят и в силу печатного слова. Но на всякий случай надеются. По пальцам пересчитывают, сколько дошколят в их небольшой деревушке. У тех двое, у этих трое, да по одному в двух семьях. Получается семеро. И учеников девять. В распутицу водитель школьного автобуса отказывается выходить в рейс. Дети идут пешком до Аитково. Часто транспорт ломается в пути. В прошлом году всей деревней толкали школьную повозку. Иногда родителям говорят: мол, на бензин нет денег. Вот и сейчас дети месят глину.
- Разве это дело? - вопрос Назиля звучит риторически.
Даже строиться хотят. Вакса - уютная, домовитая и небесперспективная деревенька. Недаром же на горе кто-то из аитковцев купил участок и планирует строить дом. Рядом лес, луга. Недалеко пашня хозяйства «Труд». На фоне чёрной земли желтеют клубки заготовленного сена. Была бы дорога, может, и к Вакилю чаще наведывались бы брат Даниял из Чусового, сын из Лысьвы и три дочери из Канабеков, Перми и Уинского. Местным не нужно было бы возить с собой в автобусе грязные сапоги. Как пожаловалась супруга Назиля, даже летом им приходится ехать в больницу со сменной обувью.
Сам Назиль не раз выручал односельчан. Его «девятка» с высокой посадкой ловко лавирует меж ям. Глубина их изучена вдоль и поперёк. В последний раз вывозил на трассу к скорой ребёнка: девочка задыхалась. Заплаканная мама прибежала к соседу поздно вечером. И меня Назиль согласился подбросить до редакционного «Ларгуса».
Прощаясь с Вакилем, прошу сделать фото возле ульев и отмечаю, что в каждом возрасте есть своя красота.
- Какое там! - застенчиво машет рукой новый знакомый. - Бабай он и есть бабай.
От этого ласкового, хоть и чужого слова на душе стало теплее. Хорошие люди живут в Ваксе, работящие. И им очень нужна хорошая дорога...
перейти к списку статейверсия для печати
