Пристально изучая биографии ветеранов под лупой десятилетий, понимаешь: у каждой судьбы, обожженной войной, своя трагедия. Окопы, обстрелы, смерть близких, лишения и голод - это её кульминация, но далеко не финал. Всякий раз, когда по просьбе журналиста память ветерана отматывает назад кадры черно-белой кинохроники, затихшая в сердце боль оживает.
Лучше на сундуке, чем у мачехи
Ветерану Великой Отечественной войны Марии Васильевне Масленниковой 1 ноября исполнится 85 лет. Несмотря на две операции на сердце и трудную рабочую послевоенную жизнь, она помнит всё.
Её детство было омрачено предательством отца. В 1934 году он приехал в Лысьву из деревни, в которой оставил жену и одиннадцать детей. Приехал искать работу (в то время прокормиться в деревнях было трудно - колхозы подгребли под себя все), а нашел другую жену. От голода умерли шестеро ребятишек. Остальных мать Марии увезла в Лысьву. Четырех отдала мужу, а младшенькую дочку оставила себе.
Маша росла с мачехой. На десятилетнюю девочку взвалили все домашние хлопоты: заставляли каждый день мыть полы во всем доме, топить печь и готовить обед в пятилитровом чугуне, который ребенку и сдвинуть-то было не под силу. В 1937 году начались перебои с хлебом, люди ночами простаивали в очередях. В осенних ботинках на сорокаградусном морозе стояла и Маша. Отморозила ноги и долго болела.
- У меня была длиннющая коса, - разглаживает короткие седины Мария Васильевна. – А когда я заболела, отец отрезал. С тех пор волосы у меня больше никогда не росли.
Неизвестно, что стало бы с Машей, если бы не сердобольная учительница, которая однажды, увидев родную мать девочки в коридоре школы, попросила: «Заберите ребенка к себе».
- Некуда! - возразила женщина. - Сама приживалкой у родных…
- А сундук у вас есть? – спросила учительница. – Так она и на сундуке поспит, лишь бы с родной матерью рядом.
Так Маша покинула негостеприимный отцовский дом.
Все молодцы! А я?..
За три месяца до войны Мария успешно окончила семь классов и поступила в ремесленное училище. Новость о нападении на СССР фашистской Германии в одночасье переквалифицировала вчерашних учеников в полноценных работников.
- Резали болванки к снарядам, - вспоминает Мария Васильевна. – В цехе было 30 станков. Мой - самый последний. Пока настройщик идет по цеху, развозит болванки, все уже норму выполнили. Все молодцы, а я хуже всех. Обидно было. Стала сама таскать болванки, а они тяжелые - по 30 килограммов. Надорвалась…
Знакомые помогли устроить хрупкую девчушку на «Гормолзавод». Машу приняли на должность кочегара, но работала она везде, куда отправляли, – на прополке, покосе, уборке овощей, заготовке дров.
Осенью 1943 года девушке исполнилось 18 лет.
- Мы заготавливали дрова в подшефном хозяйстве «Гормолзавода» в Моховлянах, когда из военкомата приехал мужчина в форме, - рассказывает ветеран. – Сказал мне: «Собирайся - фронту нужны медсестры, связистки и шоферы». Я собралась и поехала с ним. Отобрали из нас, лысьвенских девушек, 30 самых крепких, и три месяца мы учились водить полуторатонный ГАЗ.
«Сиди, машут, вытолкаем!»
Сдавать на права новоявленных хрупких шоферов отправили в Горький, на родину ГАЗа. Девушки получили права и машины. Только вместо знакомого автомобиля им «выдали» по пятитонному американскому «студебеккеру».
- Я ростом мала, даже до педалей не доставала, – улыбается Мария Васильевна. – На сиденье подкладывала шинель и вещмешок.
Застенчивую «шоферицу» распределили в 46-й автотранспортный полк Второго Украинского фронта. Подвозила провизию, боеприпасы, обмундирование. Дороги были изрыты снарядами настолько, что даже «студебеккер», считавшийся машиной повышенной проходимости, буксовал в канавах и рытвинах.
- Перед глазами встают картины обуглившихся деревьев, домов, верхние этажи которых разрушены, - вспоминает моя собеседница. – А еще - грязное полотно дорог: яма да бугор. Особенно плохо было после дождя. Лужи зальет - и не знаешь, глубокие они или мелкие. Заскочишь в такую промоину и выбраться не можешь. Я работала с шестью бравыми ребятами. Застряну на своем «американце», они остановятся рядом и кричат: «Сиди, Машут, сейчас вытолкаем!». Хорошие были парни - не пили, не курили, относились ко мне по-доброму.
С хорошими парнями водитель Машута откатала по дорогам войны два года. Парад Победы отпраздновала на Украине.
- Тогда, - говорит, - о наградах и не думал никто. Самой большой наградой было, если твоя песня пришлась по душе солдатам и они просили исполнить её еще раз. Меня часто просили спеть «Махорочку».
А награды нашли ветерана позже. Два ордена, среди которых орден Великой Отечественной войны, и 12 медалей.
«Я, как ты, буду водить машину!»
Домой Мария Васильевна попала только в конце октября 1945 года, после войны с Японией. Помнит, что её полк стоял в г. Кайлу, а до места добирались на машинах, ехали почти месяц через всю страну - от Москвы до Китая.
В Лысьве снова устроилась на «Гормолзавод», но платили мало, и Мария Васильевна перешла на металлургический. Сначала работала на ширпотребе, потом - в лудильном цехе учетчиком, вальцовщиком стана холодного проката. Оттуда и вышла на пенсию. Ее фотография неоднократно висела на Доске почета. А вот с личной жизнью не повезло. Замуж Мария вышла в 28 лет. Когда ей исполнилось 35, муж умер. Двоих сыновей поднимала одна. Младший, Володя, радовал маму успехами. В старших классах стал копить деньги, которые она давала ему на обеды, и втайне получил права водителя. В то время автошкола была только в Чусовом, и Владимир ездил туда по вечерам. «Я, как ты, буду водить машину!» – твёрдо ответил он на материнские уговоры заняться более стоящим делом. Шоферит уже тридцать лет.
Пока мы пили чай, участница войны вспоминала, какая она раньше была мастерица - умела шить, вязать. А еще любила ходить за грибами.
- Зайдешь в лес, посмотришь на деревца, послушаешь пение птиц - и будто что-то с тебя в землю уйдет, - с упоением вещает грибник со стажем. - На душе станет легко, печали и заботы растворятся. А сейчас уже и здоровье не то по лесам-то гулять: клапан в сердце искусственный…
Слушая Марию Васильевну и раскладывая по полочкам памяти её слова, осознаю, какая трудная доля досталась одному человеку. Сколько же мужества и силы духа надо иметь, чтобы безропотно принять всё, что дал Господь, и особенно то, чем обделил. Чтобы не обижаться, не просить, не требовать, а просто жить и радоваться тому, что можешь слышать пение птиц…
Социальные комментарии Cackle
перейти к списку статейверсия для печати
